Дни мародёров (СИ)

— Нет! — голос его возмущенно взлетел. — Я увидел вас случайно и... и... — он запнулся, а когда совладал с собой, слова его зазвучали тихо, почти умоляюще: — Как ты могла Лили, это же... Поттер. Поттер!

— Я не обязана перед тобой отчитываться, Северус Снейп. Оставь меня в покое, я прошу тебя! — она обошла его, как обходят фонарный столб, и пошла дальше.

Злость.

Густая и вязкая, она поднялась в Северусе и затопила голову ненавистью.

Не к Лили. Даже не к Поттеру.

К тому миру, в котором Его Единственный человек в нем не нуждался.

— Видимо, чтобы завоевать твое внимание, в самом деле достаточно подставить свою тупую башку под проклятие! — выпалил он, охваченный бессильной яростью.

Лили налетела на его слова, как на стену, и остановилась.

Очень медленно она обернулась и сделала пару шагов в его сторону.

— Что ты сейчас сказал?

— Я...

— Что ты сказал сейчас?! — требовательно крикнула она, широкими шагами приближаясь к нему и выхватывая из кармана платья палочку.

— Лил... — он чуть отступил.

— Ты был там той ночью! — завопила она, глаза ее от злости позеленели так, что Северусу стало не по себе. — Это ты был в лесу, ты ранил Джеймса! — голос ее взлетал все выше.

— Я этого не делал!

— Ты хотел убить его?! Или меня?!

— Что?! — взвизгнул он. — Нет! Никогда!

— Говори правду! — от злости у нее выступили слезы на глазах. — Ну!

— Да, я был там! — наконец не выдержал он. Удивительное дело, но ему сразу стало легче после этих слов. — Но я хотел тебя спасти, клянусь, я хотел помешать Рагнароку...

Полыхнула вспышка. Северус даже не понял, что произошло, как грохнулся на спину.

Дыхание с хрипом вырвалось из груди. Он поднялся на локтях, недоуменно глядя на Лили.

— Больше никогда... — она задохнулась, моргнула, и по щекам побежали слезы, но Лили их как будто не заметила, кривя покрасневшие губы. — Никогда больше не смей подходить ко мне, Северус Снейп, слышишь?!

— Лили... — он попытался встать. — Лил...

— Не подходи! — Лили отшатнулась, вытянув палочку.

— Лилз... — умоляюще пробормотал он.

— Не смей даже обращаться ко мне! Я знать тебя больше не хочу! И забудь то, что я тебе сказала. Я тебя не прощаю. Я никогда не прощу! Ты клялся мне, что никогда не станешь... — она сглотнула. — А сам убивал таких, как я!

— Нет, Лили, пожалуйста, послушай...

— Считай, что ты убил и меня той ночью.

Лили опустила палочку. Северус вскочил, но девушка смерила его исполненным презрения взглядом и побежала прочь, так отчаянно, словно за ней гналась свора голодных волков.

В детстве Джеймсу всегда нравилось приезжать первого сентября на платформу девять и три четверти. Нравился вкус первого сентября в Лондоне. Нравилось видеть алый, блестящий «Хогвартс-экспресс», похожий на паровозик, который был у него в детстве в железнодорожном наборе. Нравилось встречать своих одноклассников, загорелых, довольных, с промытыми летом глазами.Нравилось вдыхать запах самой платформы — смесь паровозного дыма, кожи чемоданов и сырого кирпича.

И сегодня было такое же первое сентября, как всегда — веселое, яблочное, чуть подпаленное жарой и городской суетой.

Только Джеймс ровным счетом ничего не чувствовал.

Голоса студентов, свистки паровоза, привычная суета... все это раздражало до ужаса. Лица людей были раздражающе веселыми. Звуки — чересчур громкими. Запахи — навязчивыми. Солнце — палящим и прилипчивым.

А еще на нервы сильно давили плакаты, залепившие стены платформы. Со всех на него смотрели лица Пожирателей Смерти, перечень предметов, которые необходимо иметь при себе на случай экстренной трансгрессии, школьные основы Защиты от Темных Сил, краткая инструкция по вызову Патронуса, призыв в добровольческую армию мракоборцев (Только от семнадцати лет и старше!), а ещё это идиотское изображение Министерства, в виде могучего волшебника, борющегося со змеей.

Обидно, но родители воспринимали всю эту чушь всерьез. Мама, не снимая, носила на руке крошечный ридикюль, в котором, Джеймс знал, скрывалась палатка, запас консервов и теплая одежда на всю семью. Отец вечерами просиживал за картками, в компании волшебников из городка. Они курили, пили брэнди, слушали новости по радио и громко ругали Министерство.

И сегодня Джеймс понял, что не только его родители так бурно отреагировали на начало войны. Несмотря на праздничную веселость, отъезд в школу был больше похож на эвакуацию. Родители в такой спешке запихивали своих детей в Хогвартс-экспресс, словно платформу уже со всех сторон окружали полчища Пожирателей смерти.

К родителям, идущим позади, подошли поздороваться родители Вуд. Джеймс толкнул тележку и зашагал вперед.

Ему не хотелось ни с кем здороваться и слушать в сотый раз, как сильно он вырос за лето.