Дни мира

Томас немедленно вставал и быстро выходил из зала, унося в забитой числами голове-улье гудящий рой цифр, и даже воздух снаружи не мог заставить их угомониться. Перерыв на обед был всего лишь временной передышкой, отнюдь не позволявшей зародиться надежде на спасение. Он шагал и ничего не видел перед собой, кроме цифр, слагавшихся в числа: …семь-восемь-пятнадцать-девять-двадцать три-восемь-тридцать один… Ресторан «У Андре» (…девяносто-один-шесть-семь-сто-пять-девяностотри-девять-сто-восемьдесят-двенадцать…) находился в сотне метров отбанка, на той же стороне улицы. Он спешил, чтобы занять привычное место за одним и тем же столиком.

Ресторан с жесткими ценами, франк пятьдесят за обед, включая кофе и вино. Когда он вошел в большой прямоугольный зал, его поразил сильный запах дежурного блюда, подействовав как стимулятор на его аппетит, мгновенно уничтожив жужжание цифр у него в голове.

Томас вдохнул запах пищи и улыбнулся, вновь почувствовав себя человеком.

Кухня в ресторане была достаточно простой, без изысков, но хорошей и обильной, подававшейся в тарелках из толстого — около половины сантиметра — фаянса, разбить которые было невозможно. За каждым столиком сидело по четыре клиента, обычно не знакомых друг с другом. В четверть первого зал был полон, и возгласы официантов, обращенные к поварам, сталкивались в воздухе над головами посетителей: «У меня лопатка, сегодня она получилась особенно удачно!.. Три пармезана!.. Пять тулуз!..» Полные тарелки с легким скрежетом двигались по оцинкованному прилавку от большого кухонного окна к официантам. В зале стояла тишина, нарушаемая только выкриками официантов и звоном ложек и ножей. Разговаривать было некогда.

Томас уселся у углового столика справа от входа, возле стены, спиной к окну. Он, как всегда, не стал ни с кем разговаривать. На столе перед собой, между бутылкой вина и горшочком с горчицей, он устраивал только что купленную книгу, Уэллса или Вальтера Скотта, испытывая двойное удовольствие от чтения и постепенного исчезновения чувства голода. Садившийся рядом с ним клиент иногда пытался завести разговор, но глянув на лежавшую перед соседом книгу на иностранном языке, замолкал с почтением и некоторым неудовольствием.

Десятого августа была суббота, благословенный день уикенда, как называют субботу англичане. В этот день недели банк закрывался в половине первого и оставался закрытым до утра в понедельник. Все парижские банки открывались в понедельник только после обеда, но обычно работали всю субботу и в воскресенье до полудня, рассчитывая на посетителей, вышедших из церкви после воскресной мессы.

В эту субботу десятого августа Томас решил пообедать в ресторане, как в другие дни недели, вместо того чтобы сразу вернуться в Пасси, потому что его матери, занятой с учениками с одиннадцати часов, некогда было приготовить обед.

Когда он заканчивал заказанное на десерт сливочное желе, услышал доносившийся с улицы гром фанфар, сопровождавшийся все усиливавшимся гомоном толпы. Он сразу понял, в чем дело. Утром, когда без десяти минут восемь спешил в банк, проходя бульваром Пуассоньер, Томас увидел здание редакции газеты «Матэн» расцвеченным французскими, китайскими и итальянскими флагами и натянутые через улицу транспаранты. Он быстро рассчитался, оставив официанту два су на чай, и поспешно вышел. Шел дождь. Совсем близкие трубы исполняли триумфальный марш из «Аиды». Париж встречал победителя ралли Пекин—Париж.

***

Как знали Томас и Элен, «Матэн» сообщила месяц назад, что новостей о «Золотом призраке» не было. От телеграфиста, работника станции в Гоби, стало известно, что команда этой машины предпочла маршрут, отличавшийся от маршрута, выбранного всеми остальными участниками пробега. Но после того как машина Шеридана покинула станцию в Гоби, никто ничего не знал ни о ней, ни о Шеридане и его механике. Судя по всему, они никогда не покидали пределы Гоби. Несколько поисковых групп, отправленных в пустыню, не нашли никаких следов «Золотого призрака». Пыльные бури уничтожили все следы на песке, а до сих пор продолжавшийся в саванне пожар не позволял исследовать значительную часть пустыни. Высказывалось предположение, что гонщики могли погибнуть в этом пожаре, и эту возможность нельзя было исключить. Кроме того, они могли сойти с маршрута всего лишь из-за нехватки бензина. Их поиски продолжались. То, что не были обнаружены ни машина, ни тела самих гонщиков, позволяло сохранять надежду, что они просто сбились с пути, оказавшись в каком-то совершенно неисследованном районе Гоби, этого самого загадочного места на Земле.

Для Томаса и Элен тревожное ожидание продолжалось; они не теряли надежды как на возможное появление оптимистических новостей в «Матэн», так и на радостное письмо от Гризельды. Но вот пробег закончился, а они попрежнему ничего не знали о судьбе Шауна.