Дни ожиданий

Чиж наконец-то оставил в покое большое коридорное зеркало и пошел в свою комнату переодеваться. Одна из стен комнаты была обклеена вырезками из журналов мод, портретами кинодив, фотографиями красоток со всего земного шара. Всех девиц тащил на эту стену Слава Чиж, демонстрируя свое эстетическое кредо. Вот почему, когда приезжало начальство или гости с базы — гидрографические суда, в эту комнату никого не пускали, стеснялся Иванов такого разнузданного поведения своего подчиненного. Ночевать гостей при случае оставляли в кают компании или в комнате Алекса — аскета и чистюли.

Но особое место в этом вернисаже занимала тумбочка. Цветные и черно-белые открытки в большом количестве веером обрамляли обложку журнала «Экран». И на обложке, и на различных открытках было одно и то же лицо — портрет молодой известной киноактрисы Натальи Ивановны (так из уважения ее величали на полярке, дабы не употреблять всуе ее фамилию и в то же время дать почувствовать посторонним, которые фамилию ее знали, что помимо общения с ней посредством просмотра кино коллектив полярки имеет к ней и свое более близкое отношение, чем другие рядовые кинозрители. И это не было преувеличением. Коллектив, а особенно Слава Чиж, имел на это полное право).

Началось все в позапрошлую зимовку. Привезли на полярку новые фильмы, несколько банок с лентами. Среди них один цветной на обидную для полярников тему — знойный юг. Черное море, пальмы и загорелые молодые женщины рядом с загорелыми молодыми юношами.

Комедия оказалась весьма посредственной, но главная героиня запала в душу и растревожила сердце. Что и говорить, она была неотразима. Возможно, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что режиссер очень выгодно демонстрировал ее постоянно в пляжном костюме, который, надо признаться, ей очень шел.

Чего греха таить, в большом количестве обнаженная натура действует на тебя совсем иначе, если сам ты ходишь в меховой одежде и видишь все время раздетыми только нос и глаза своих друзей тундровиков (да и то глаза в противопурговых очках), а женщин вообще не видишь месяцами, даже одетых.

— А что если завязать с ней переписку? — предложил Чиж.

— Не ответит, — сказал Алекс.

— Ни к чему, баловство это, — пробурчал дед Пакин.

— Еще чего! Нужны вы ей! — активно возразила Анастасия и подозрительно посмотрела на Иванова. Анастасии не хотелось, чтобы другая женщина вторгалась в ее полярные владения.

— Ну почему же? — пожал плечами Иванов. — Это смотря как написать.

— Играем же мы по радио в шахматы с Большим театром, — сказал Чиж, — а почему с ней нельзя?

— В шахматы она не умеет, — засмеялся Алекс.

— Давайте попробуем.

Письмо принялись сочинять Чиж и Алекс. Черновой вариант они принесли на утверждение Иванову. Тот прочитал и задробил.

— Такие письма она каждый день получает десятками, — сказал он. — Надо придумать что-нибудь другое, а вы как пионеры предлагаете дружбу. Эх вы, оболтусы! Не понимаете вы тонкой души артиста! Надо поплакать в жилетку, расписать трудности! Ясно!

— Ясно…

— А язык? Что это за язык? Таким языком пишут только кинорецензии! Надо что-нибудь попроще, побезграмотней. Войдите сами в роль! Представьте, что вы не закончили ремеслуху и вообще вас сюда направили на исправление, потому что это как раз то самое место, где Макар телят не пас, понятно? Ведь в ее представлении грамотного, высокообразованного и вообще нормального человека сюда не пошлют! И не она в этом виновата, а на материке у большинства такое представление о нас, о нашей работе и нашем крае…

— Это уж точно!

— Ну вот и исходите из этого, ей это привычней, а потому и логичней.

— Понятно.

И ребята снова засели за письмо. Второй вариант был значительно лучше.

«Глубокоуважаемая Наталья Ивановна! — упражнялись ребята. — Во первых строках своего письма сообщаем, что живы, здоровы, того и вам желаем, а еще крепкого здоровья и творческих успехов. Мы живем тут на краю света и в пургу осваиваем север, однако в темную полярную ночь никакого у нас лучезарного солнца, акромя полярного сияния и вашего светлого образа из журнала «Экран», который висит у нас каждый день в кают-компании и напоминает тепло юга, а также ваши кинофильмы, в которых вы талантливо показываете славных тружениц-героинь нашего времени. За это вам большое спасибо!

Раз в год в навигацию привозят нам узкопленочные фильмы, и крутим мы их весь год непрерывно. Больше всего мы требуем у нашего киномеханика деда Пакина, чтоб он показывал вас, хотя у нас одна лента, и она всю дорогу рвется. Еще у нас есть фильм «Три мушкетера», и хоть та Миледи заграничная актриса, но никакого сравнения перед вами.

Восьмого марта мы пили несколько раз за ваше здоровье и дед выкинул № начисто разорвал мушкетеров, а когда наконец склеил, то выяснилось, что он все перепутал, склеил вперемешку оба фильма в один, то вы, то Миледи. Очень интересное получилось кино, наглядное преимущество вашего образа жизни, и очень та Миледи потускнела.