Дни печали мисс Халлаген («Торговцы живым товаром»)

— Представь себе, что ей удастся удрать, и мы не сумеем ей вовремя заткнуть рот…

— А что, по-твоему, надо было с ней сделать? Убить? Лу утвердительно кивнул головой.

— Так было бы спокойнее.

— Позволь все-таки о таких вещах думать мне. Я хочу сохранить жизнь этой женщине. Она может еще нам пригодиться, и мы знаем, где ее найти. Не забывай, что теперь у нас новый босс — Равена. А если он нас не устроит и нам, может быть, захочется разделаться с ним…

Лу отвел взгляд.

— Куда ты клонишь?

— Имея под рукой такого свидетеля, который видел, как Равена спустил Мендетту, мы всегда сможем держать Равену за горло. С ним можно будет сделать все, что угодно. Если он вздумает прижать нас или, упаси бог, отделаться от нас, мы подставим жену Перминкера фликам, вот и все.

— Вот как! А если она доложит фликам, что ты насильно удерживал ее в борделе?

— Когда придет время выпустить ее на сцену, она станет совершенно ручной и будет говорить только то, что ей прикажут!

— Сейчас ей приходится совсем не сладко, надо полагать, — проговорил Лу, приподняв брови.

— Да, у Карри не сладко, — ответил Грентом, погасив сигарету. — Я велел ей обработать ее, а Карри прекрасно знает свое дело.

— Но если об этом пронюхает Равена, ему это не понравится.

— Не пронюхает. На Карри я надеюсь: она меня хорошо знает. Кроме нас троих об этом не знает никто. Если же у тебя появится желание поделиться с кем-нибудь этими сведениями, то в таком случае я не дам за твою шкуру ломанного цента. Ты, надеюсь, меня понял?

Лу утвердительно кивнул головой.

— Конечно же, я никому ничего не скажу! Зазвонил телефон. Подняв трубку, Грентом услышал женский голос:

— С вами хочет говорить судья Генненсен.

— Соединяйте! — сказал Грентом и, прикрыв микрофон ладонью, прошептал Лу:

— Это струсивший Генненсен. Судья был весьма обеспокоен.

— Скажите мне, Грентом, что случилось с Мендеттой? Правда ли, что его убили?

— Совершенно верно, — ответил Грентом. — Его убили прошлой ночью.

— Кто же это сделал?

— Мы все хотели бы найти ответ на этот вопрос, — сказал Грентом, подмигивая Лу.

— Что вы намерены в связи с этим предпринять? Кто возьмет дело в свои руки? Мне необходимо определить свою позицию.

— Вам совершенно незачем беспокоиться. Тоотси в свое время все предусмотрел. Он уже несколько месяцев ждал взрыва. Все свои дела он передал мне.

— Вам?! — судья не посчитал нужным скрыть удивление. — А вы справитесь со всем этим?

— Конечно! Мендетта оставил дела в изумительном порядке. Наступила продолжительная пауза. Наконец судья снова заговорил:

— Вы уже приступили к рассмотрению счетов?

— Да. И должен заметить, что мы вас очень ценим.

— Еще бы, — сухо ответил тот. — Что бы вы делали без меня? Мендетта переводил мне гонорар первого числа каждого месяца. Хотите совет? Вам следует поступить так же.

— Согласен. Первого числа, вы говорите? Я неприменно так и буду делать.

— Тогда всего хорошего, Грентом. Тем не менее, будьте внимательны.

— Понятно, — Грентом положил трубку. — Подлец номер один! — сказал он, презрительно поджав губы. — Его не столько интересует смерть Мендетты, сколько его гонорар.

Лу улыбнулся.

— Все-таки не все имеют в своем кармане судью. Правда, обходится он нам недешево, но свои деньги оправдывает сполна!

Грентом достал из ящика письменного стола записную книжку. Полистав ее, нашел то, что искал:

— Точно, — проговорил он. — В прошлом году в суде перед ним предстало семнадцать девушек. Двенадцать были оправданы, четыре предупреждены и только одна оштрафована. Да, он неплохо отрабатывает наши деньги!

Снова зазвонил телефон.

— Да! — резко проговорил Грентом, беря в руку трубку. — Да, я у аппарата… Это вы, мистер Мансфельд? Как поживаете? Да, он умер… Да, конечно, искренне жаль… Нет, этого вам не нужно делать. Да, естественно, с вами мы хотели бы и впредь сотрудничать. Первого числа каждого месяца? Хорошо, мистер Мансфельд, вам будут присылать.

Он снова положил трубку.

— Эти типы очень любят наши деньги, — прокомментировал Лу.

Грентом утвердительно кивнул головой.

— Именно так. Районный прокурор интересовался, не изменит ли смерть Мендетты его доходы, — проговорил он, откидываясь в кресле. — Так будет продолжаться сегодня весь день.

— Ты собираешься что-нибудь изменить? Грентом покачал головой.

— Равена уже просмотрел список. Сейчас, на первых порах, он вряд ли будет что-либо менять. Может быть, потом, чуть позже, когда как следует встанет на ноги.

Когда Лу выходил из комнаты, снова зазвонил телефон. Беря трубку, Грентом непроизвольно сделал гримасу.

— С вами хочет поговорить мистер Польсон, — проворковала телефонистка.

— Соединяйте! — ответил Грентом особенно холодным тоном.

— Алло! Грентом?

— Да, это я. И я как раз собирался звонить вам, мистер Польсон… Понятно, что по поводу этого печального события. Я понимаю, что оно вас взволновало… Я тоже… Я просто говорю вам, что взволнован так же, как и вы… Понятно… Я занимаюсь всеми делами… Да, Мендетта все оставил мне… Почему?.. Потому что он посчитал это лучшим вариантом.