Дни печали мисс Халлаген («Торговцы живым товаром»)

— Вы идиот! — яростно кричал в трубку Польсон. — Вы ничего не понимаете в делах, Грентом! Учтите, мои деньги должны быть в сохранности. Вам что, мало клуба? Делами организации должен заниматься серьезный человек. Абсолютно необходимо руководить этими девушками. Они лентяйки. Мендетта умел с ними обращаться, он их хорошо знал, а что представляете собой вы?

Грентом улыбнулся.

— Спокойно, Польсон, — сказал он. — Я вам уже сказал, что взял все дело в свои руки… На ваше мнение мне в высшей степени наплевать!

— Вы не имеете права так со мной разговаривать, Грентом! — взорвался Польсон. — Это дело наполовину держится на моих деньгах. И это дает, надеюсь, мне право сказать свое слово.

— Это дает вам право только получать прибыль с вложенных денег, — сухо поправил его Грентом. — Хозяином здесь теперь являюсь я!

— Будьте учтивы, разговаривая со мной, черт возьми! Одно лишь мое слово, сказанное в присутствии некоего уха может вам здорово испортить жизнь, Грентом!

Грентом откровенно расхохотался в трубку.

— Не передергивайте, Польсон! — насмешливо сказал он. — Какое слово и чье ухо? Вам вряд ли удастся меня запугать! Не забывайте, что я могу ударить больней! Может, вы хотите, чтобы все узнали о том, что половина ваших доходов поступает из борделей?

Наступила долгая пауза, в трубке слышалось только сопение Польсона. Наконец, он более мягким голосом сказал:

— Не будем ссориться, Грентом…

Грентом охотно согласился с этим предложением.

— Если у меня дело не пойдет, я вас сразу же предупрежу об этом, идет? — миролюбиво предложил он.

— Хорошо.

— Кстати, это ведь ваша газета первой напечатала сообщение о смерти Мендетты? Как же это случилось?

— Я за это не отвечаю, — мрачно ответил Польсон. — Это постарался мой криминальный репортер. Надо отдать ему должное, свое ремесло он знает великолепно, и нюх у него к тому ж…

— Даже слишком хорош! Он несколько поторопился. Я надеялся, что у меня будет по крайней мере еще двадцать четыре часа, чтобы уладить некоторые вопросы. Возможны некоторые затруднения с отдельными пайщиками.

— Каким-то образом он оказался в курсе событий, — сообщил Польсон, — хотя я ему категорически запретил близко подходить к Мендетте.

— Очень печально видеть такое ведение своих дел, — саркастически произнес Грентом. — Это случайно не Джек Эллинджер?

— Да. Он самый. Вы его знаете?

— И еще как! Последнее время он постоянно крутится вокруг клуба, видимо, что-то чувствует. Вы не задумывались над тем, чтобы его куда-нибудь отослать?

— Постараюсь что-нибудь предпринять в этом направлении.

— Тогда поторопитесь. Он слишком близко подошел к некоторым нашим делам и здорово начинает действовать мне на нервы. Постарайтесь побыстрее отослать его куда-нибудь подальше. Мне сейчас необходимо некоторое время, и некогда присматривать за ним. Сдается, что он уже много знает.

— Хорошо, решено, — сказал Польсон. — Я отправлю его на процесс в Томмани-Холл. По крайней мере, месяц его здесь не будет. Все газеты посылают туда своих репортеров, и это не должно показаться ему подозрительным.

Грентом облегченно вздохнул.

— Сделайте так, Польсон, и побыстрее, — сказал он. — Я же вам гарантирую по-прежнему высокие прибыли.

— Можете полностью рассчитывать на меня, — вполне дружелюбно заверил его Польсон и положил трубку.

Грентом с шумом выдохнул воздух. Последние слова Польсона его успокоили. Кажется, дела идут пока неплохо. Теперь все будет зависеть от Равены. Если у него действительно имеются неплохие идеи, то организация не только не распадется, а станет еще сильнее. Тем более, что Мендетта оставил неплохое наследство: на него работало около двухсот девушек. Да и клуб приносил солидные доходы. Парни тоже организованы неплохо. Нет, жаловаться на наследство Мендетты им не приходится. Важно, чтобы и нынешние перемены пошли организации на пользу.

Гредтом потянулся было за сигаретой, но опять зазвонил телефон…

Глава 20

6 июля. 14 часов 46 минут пополудни.

Нервы у Бенни не выдержали, и он решил напиться. С той поры, как Джек позвонил в полицию, Бенни, словно мячик, передавали из одних рук в другие. Кажется, эти бестолковые флики его самого заподозрили в убийстве Мендетты. Хотя, надо признать, вели они себя достаточно корректно, но глаза у них были холодные и отчужденные. О чем только они его не спрашивали! Выпытывали разные подробности о Сали. Интересовались, где она может находиться, будто это не он сам пришел к ним с таким вопросом и, казалось, не верили ни единому его слову. Они не верили даже в подлинность записки Сали. В конце концов за него взялся инспектор Картер.

— В вашей истории не все сходится, Перминкер. Почему, например, ваша жена оказалась одна вчера вечером? Бенни в отчаянии затряс головой.

— Я вам уже двадцать раз говорил, что вчера вечером мы поссорились, и я был вынужден уйти из дома. Поэтому она и осталась совершенно одна.

— Поссорились? По какой причине? Бенни попробовал объяснить, но получалось путанно, тем более, что Картер своим сарказмом его постоянно сбивал с толку.