Дни Стужи (СИ)

Боже, какая она была дура, когда согласилась раздавить тот крохотный черный шарик, чуть больше икринки, после ужина, когда они с Боренькой пошли к выходу! Но она же и правда думала, что его всего лишь напугают!

Бедный Боренька, он всегда любил женщин! Потому она и решила, что это всего лишь злая шутка какого-нибудь рогоносца, чья жена решила развлечься с обаятельным депутатом Думы! Варенька была не прочь поучаствовать в такой шутке — её тоже злило, когда от Бореньки пахло чужими духами.

Варя решительно подошла к комоду, открыла ящик, и застыла. Бросать всё… Боже, как же не хочется!

Морщась, метнулась в прихожую, рванула из шкафа дорожный саквояж хорошей кожи. И его тоже подарил Боренька! Как теперь быть? Он был щедр, но жизнь в Москве обязывала, и накоплений сделать не удалось. Кое-что, конечно, есть, но долго на такие деньги не протянешь.

Впрочем… и в провинции есть состоятельные господа, а она еще достаточно молода.

Сборы несколько успокоили расстроенные нервы. Закрывая за собой дверь, Варя заперла ее на оба замка, ключи сунула в карман. Она еще вернется.

Обязательно вернется, и тогда квартира пригодится.

Легко сбежала на пролет вниз, мыслями пребывая уже не в полутемном подъезде, уже строя планы, прикидывая, как наладить новую жизнь, и вдруг задохнулась от резкой леденящей боли.

Хотела закричать, но сильная жесткая рука зажала ей рот. Варя резко втянула воздух, уже уплывая куда-то, уже слабея…

Какой стильный одеколон, а Борюсик всегда душился сладкой французской гадостью — гулко забилась в меркнущем сознании нелепая мысль.

Ослабели ноги, захотелось сесть.

Кто-то бережно подхватил ее под локоть.

У вас сильные руки. Вы предупредительны, как настоящий джентльмен, — так хотелось поблагодарить этого незнакомца, он так вежлив, он так галантно усадил даму…

Скоро мой выход, что же я сижу! — вдруг заволновалась она.

Но ненадолго.

____***____

Это становится традицией, — задумчиво отметил Иван. Кто-то грохотал в дверь. На этот раз стук застал напарников за ранним и непривычно обильным завтраком.

Свиная отбивная с жареной, тончайшими ломтиками картошкой, с перцем, с розмарином, со шкварками и луком — значит, Ивану сегодня не спалось. Да и, было с чего — похождения в доме Хасана даром не прошли, и если Стас, после мытарств в полиции, просто сбросил с себя одежду и завалился в кровать, буркнув что-то невнятное, то Иван никак не мог заснуть, прокручивая в голове то, что видел и обычным, и верхним взглядом.

Вскочил ни свет, ни заря и отправился на кухню: сказывалась привычка занимать не только голову, но и руки, и занимал вязальщик их не чем-нибудь, а возней на кухне. В любое время.

Стас аккуратно положил на край тарелки косточку от отбивной, которую увлеченно обгладывал, с сожалением посмотрел на тарелку, и пошел открывать.

Без спешки — новообразовавшаяся традиция ему не особенно нравилась.

Пока шел, стук повторился: на этот раз в дверь не колотили беспорядочно, а почти деликатно давали хозяевам знать о визите гостей.

Верхнее чутье подсказывало, что в гости пожаловали трое крепких здоровых мужчин. Кого ж это нелегкая принесла?

— Здрав будь, Стас Григорьич, — протянул широкую крепкую ладонь коренастый бородатый мужик в неброской серо-зеленой форме порубежника.

— И ты будь, Федул, чертяка, — Стас пожал руку, сграбастал гостя в охапку, от души похлопал по спине. — Сто лет тебя не видел.

И, отодвинувшись, глянул на остальных нежданных гостей. Молчаливые, подтянутые, остроглазые — стояли чуть в стороне, держали дистанцию.

Одеты в гражданское, но знаем мы, кто такие полушубки носит, знаем… Ох, непростые гости, непростые. Впрочем, пусть сами скажут.

— Тут, Стас Григорьич, такое дело, — замялся Федул. — Словом, впусти ты нас. Побеседовать бы…

— Ну, проходите, гости дорогие, — кивнул на дверь Стас и посторонился, пропуская.

Перед тем, как закрыть дверь, привычно оглянулся, с удовольствием втянул носом свежий морозный воздух и нырнул обратно в подвал.

Войдя в большую комнату с низким потолком, которая служила напарникам и мастерской, и гостиной разом, он кивнул гостям на длинную скамью, стоящую возле стола с массивной деревянной столешницей.

Иван уже поздоровался с Федулом, которого тоже знал неплохо, и встал рядом с другом. Несмотря на разницу в росте и внешности, было в ведунах что-то неуловимо схожее. Вот и сейчас, встали они одинаково — чуть склонив головы к плечу, скрестив руки на груди, глядя на вошедших с интересом, но без тревоги и нервозности. Знали, что Федулу верить можно, людей случайных и, тем более, ненужных он бы не привел. Да и не ощущали они недоброго от незнакомцев. Хотя сидели те излишне прямо, по сторонам смотрели настороженно и чувствовали себя не в своей тарелке. Увидев на широкой груди Стаса оберег Велеса, оба незаметно вздохнули, но промолчали.

Так-так… Стас мысленно улыбнулся — значит, не ошибся я.