Дни стужи

И Якут показал, как воплощаются в разных мирах посланцы темных богов, которые постепенно, век за веком, перекраивают мир, отрывают его от Древа Мироздания, в результате чего почерневший и обезумевший мир падает за пределы Многомирья, присоединяясь к другим чудовищным икринкам Черной Кладки. В каждом таком мире-икринке зреет часть одного из темных богов. Когда-нибудь они родятся, сольются в новые Сути и вместе со старыми темными поведут борьбу друг с другом.

Пока не останется кто-то один. Тот, кто станет Единым.

Небо начало светлеть. Не так, как в Яви, когда восходит солнце. Все вокруг постепенно становилось прозрачным и тихим. Все слабее доносился мыслеголос Якута, размытыми и непонятными делались образы…

– Кто, кто он? – Иван вызвал образ человека, который выступил из теней и коснулся Шамана.

– Таких, как он, называют Наладчиками. Это Наладчик, Ваня. Они готовят миры к прибытию темных.

Над вселенскими кронами разгорался свет. Силуэт Якута расплывался, дрожал в золотом мареве.

– Девочка. Не ищи девочку, – едва расслышал Иван, – она сама найдет тебя, когда будет нужно. А теперь прощай, Ваня. Ты знаешь, что нужно делать.

Иван знал. Раскинув руки, он повернулся к духам, плясавшим у костра.

И они разорвали его на части, чтобы воскресить к вечеру.

* * *

Полковник Левшов был раздосадован. Честно говоря, он даже слегка нервничал, что случалось с ним довольно редко – иначе он не продержался бы на своем посту так долго, не создал бы свою, как он иногда говорил самым доверенным людям, «тихую империю».

Но сейчас – как же обидно! Пришлось свернуть множество операций, люди, которые обязаны ему всем, под благовидными предлогами отказываются встречаться, делают вид, что не знают его.

Там, в верхах, приходится ждать в общей очереди и даже отвечать на крайне неприятные вопросы. Самое плохое, что Державный демонстративно отменил встречу для регулярного доклада и затребовал материалы по происшествию в Кривоколенном.

Прошло уже несколько дней, а буча не утихает, и даже те газетки, которые раньше не смели рекламное объявление без его ведома напечатать, сейчас размещают полосные интервью с кретинами из Думы, которые спрашивают, как это так получилось, что хваленые специалисты по иномирной безопасности из Службы Охраны проморгали крупнейший инцидент с момента События. И с пафосом вопрошают, куда ушли ассигнования на исследования «мест взаимопроникновения пространств с различными физическими параметрами и их воздействия на психику человека».

Куда ушли… Куда надо, туда и ушли.

Словом, положение было опасным.

– Гос-споди… нельзя же так, – полковник даже руку к сердцу прижал, когда в кресле перед ним сплелся из теней хорошо одетый господин.

– Ну отчего же, господин Левшов. Очень даже можно.

Полковника раздражала эта снисходительная барственная манера, но сейчас приходилось терпеть.

– Мы же договаривались, что вы не будете искать встречи со мной, – раздраженно сказал Левшов.

– Помилуйте, да меня и нет здесь, – улыбнулся посетитель.

Спорить было не только бесполезно, но и опасно.

– Ну хорошо. Что вам от меня сейчас нужно?

– Я просто хотел убедиться, что с вами все в порядке, господин полковник, – гость нагнулся и похлопал ладонью по запястью полковника.

Рука у него была неприятно горячей и влажной. Левшов, стараясь не показать брезгливости, убрал руку, растер запястье.

– Все в полном порядке. Но благодарю за беспокойство.

– Скажите, полковник, я правильно понимаю, что после известных нам событий дочь господина Столярова бесследно исчезла и ваши люди не знают, где она?

Полковник дернул подбородком. Увы, это было так.

Гость словно прочитал его мысли.

– Не переживайте. Ничего спешного. Но ребенок этот важен. Очень важен.

Теперь человек из теней был тих и задумчив, говорил словно бы сам с собой.

Таким его полковник видел редко и, честно говоря, побаивался, хотя трусом не был. Но Левшов понимал, что перед ним уже не человек, и чего ожидать от этого существа – неясно.

– Мои люди будут ее искать всеми силами. Служба ведет собственное расследование, так что я имею полное право задавать любые вопросы.

– Нет-нет, полковник. Не стоит. Не надо привлекать к себе лишнего внимания, – поднял руку гость.

– А зачем вам, собственно говоря, именно этот ребенок? Собираетесь снова провести ритуал? Неужели нет других возможностей? В Москве сотни девочек, которых гораздо проще заполучить.

– Не в этом дело, господин Левшов. – Гость побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Стать вместилищем она уже не сможет. Ей уготована другая, совсем другая участь. А какая ― зависит от того, где и с кем она будет расти.

Левшов слушал гостя и чувствовал неимоверное облегчение. Раз с ним делятся планами, значит, он, Левшов, еще нужен. И его не оставят, не бросят. Помогут выпутаться.

– Хорошо, господин полковник, – встал, хлопнув себя по коленям, гость, – мне пора. Я рад, что вы сохраняете бодрость духа. Это очень важно.

Он открыл дверь кабинета и вышел. Полковник знал, что этого посетителя никто не заметит.