Дни Творения (СИ)

Я вздохнул с облегчением и горечью.

А потом... упёрся лбом в эту стену.

На самом деле, ничего ещё не испорчено. Я вернусь и всё начну сначала. Только было обидно...

- 5 -

"Это я, милый! Я пришла, как обещала! Не грустите теперь!"

Это был просто сон.

Она убеждала себя и почти убедила, но потом как-то увидела в зеркале мелькнувшее отражение - своё или иное - и поняла, что это неправда.

Это не сон.

Её старались убедить, что случившееся - результат какой-то ошибки. Вначале она спорила, затем поняла, что бесполезно, что они так и будут мягко продавливать своё. Поэтому она согласилась, а затем понемногу становилось ясно, что цепочка окажется длинной...

Когда вернулась, её приняли как героя. Ещё бы - столько нового материала, и какой странный! С ним работать и работать. Она с удовольствием делилась собранными данными, рассчитывая, что чем больше заинтересует учёных - тем раньше ей одобрят новую экспедицию.

Но понемногу становилось ясно, что учёных что-то напугало в этих результатах.

Самое скверное, что она вначале не могла понять, что.

А ей, естественно, не говорили. Видимо, полагали, что она попала под опасное воздействие этих...

Обидно - ведь её и посылали-то именно за этим, за их влиянием.

Затем наступила стадия растерянности. Как быть? Она беспомощна перед решением Сюзеренов. То есть, если бы она ушла в себя, её бы просто оставили в покое. Посоветовали курс лечения, возможно. Но она хотела новую экспедицию!

Ей разумно объяснили, что данные слишком непонятные, поэтому даже если экспедицию направят, то эксперт будет другой, не она, потому что нужна объективность, независимость. А главное - нужен контроль. Что такое этот контроль, она понимала. Это значит - связь будет не внешняя, а прямая, отправят андроидных Сири, которых в любой момент можно перевести на принудительное управление из Центра.

Некоторое время она ещё боролась. Пока не стала понимать, что Сюзерены стали относиться к ней... подозрительно. Она точно не знала, какие именно меры приняты, но что они есть, те границы, фиксирующие и наблюдающие, и возможно - влияющие, это было уже ясно. И если она будет продолжать... напуганные Сюзерены... что они могут? Наверное, всё, что угодно. Так не бывает, сказала бы она прежде. Но не сейчас. Потому что они действительно были напуганы.

Она понимала, что скорее всего Сюзеренов насторожила та перемена, которая с нею случилась. До экспедиции я была другой. Какой? Ну, наверное же, такой вот, как все они. Те, с кем мне сейчас... душно. Сама по себе я им не опасна, но механизм распространения этого Изменения не ясен. Им не ясен. Я рассказала им... попыталась... всё, как есть. Но это звучало не очень убедительно, да. Тем более что излагала я довольно хаотично. Я заметила, что мои мысли стали прыгать... так это называется. Они прерываются на всякие отвлечённые вопросы, несущественные, как выразился бы Феликс. Я могу говорить о влиянии строенных симплакций на волновую функцию эсфона - и какая-то мелочь вызовет у меня в голове ассоциацию с шоколадным пирожным... ну, тем вот пирожным, что я ела с НИМИ... и всё, у меня мысли путаются. Как тебе можно доверить экспедицию в таком случае, говорит Феликс.

Поэтому я сделала вид, что смирилась. А потом... кажется, они всё-таки что-то сделали. Со мною... С нею... Она провела это время как во сне.

...Если бы не зеркало.

Всё дело в зеркале.

Она тогда остановилась, вернулась, подошла и долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь понять, что именно так подействовало. Но загадку решить не получилось. Ничего такого особенного в её отражении не было.

Как ни странно, ответ помог найти Феликс. Иногда у неё возникала мысль, что Феликс тоже... изменился. Но он более уравновешен, у него было время всё взвесить и сохранить полную видимость... бесстрастности.

Феликс был единственным, с кем она тогда говорила подолгу. И он подал эту идею - предложив рассмотреть гипотезу о квантовой природе этого эффекта. Ну, речь идёт о моём двойнике. Когда мы отражаемся в зеркале, у нас возникает двойник. Не та оптическая условность на сетчатке или на фотографии. А тот отпечаток, что фиксирует наше сознание. То есть, где-то в глубине сознания мелькает на мгновение факт, что нас стало двое. А уже в следующий миг мы понимаем, что на самом деле никакого двойника нет и не было, это всего лишь картинка.

Так-то так... но как быть с симплакцией на эвереттовские пространства? Она же была! Пусть какую-то ничтожную часть, сотую долю секунды. Это расщепление было. Конечно, затем оно стирается из реальности, так быстро, что реальность ничего не замечает. Эта флуктуация ничтожна во времени, если... если, конечно, её не зафиксирует Нечто.

Эта гипотеза стала для меня прямо таки навязчивой... Я крутила её так и эдак, но, к сожалению, у меня специализация - "Контакты", мне не хватает физико-математической базы. Ничего не поделаешь, пришлось и дальше говорить об этом с Феликсом, хотя его интеллект не заменит живого Астирийца, тем не менее, про Двойника-то он мне подал идею.