Дни за гранью

Напившись ему стало заметно легче, но желтые мошки по краям зрения не исчезли. Очередной раз махнув на них рукой, турист все больше ощущая ночное понижение температуры решил развести костер, вот только за дровами нужно было идти к кустарнику, а это пятьдесят метров или больше. К тому же дров может не хватить на всю ночь, да и не факт что получится разжечь возможно сыроватую древесину, «… но можно растопить колодой карт!», — пришла ему спасительная мысль, которая вмиг придала ему сил. Оглянувшись на ночную темень, которую практически не разгонял комнатный фонарик туриста, он отчаянно шагнул в темноту. «Хоть бы монолитовцы походили тут» — думал он приближаясь к кустарнику. Высветив фонариком сухие толстые ветви он начал с остервенением ломать их, создавая невероятный шум. Ветки толщиной всего в два пальца, лишенные листвы сопротивлялись до упора, и ломались только тогда, когда он сгибал их почти вдвое. Несколько раз поцарапав лицо, и разок больно прищемив палец он наломал достаточную охапку с нескольких огромных кустов и торжествуя, словно неандерталец, добывший мамонта буксиром попер их к двери. Теперь территория казалась ему не такой страшной, а предстоящая мысль о костре и тепле торопила к действию. Прикинул где лучше жечь костер, выбрал левую от входа в бункер боковину шахты и пришвартовал хворост. Затем оторвал сначала несколько лент коры, распушил ее, перетерев между ладонями, наломал мелких веточек и достал колоду карт. Расслоив даму червей он, встав на четвереньки и установив поудобнее фонарик, старательно укладывал конструкцию будущего источника тепла и света. С самых ранних своих лет, еще на даче, затем на рыбалках и походах, он разжигал костры практически всегда с одной спички, не исключением стал и этот костер. Чиркнув колесиком пару раз, дама червей пустив кисловатый запах паленной типографской краски, ярко подхватила язычок пламени от зажигалки и несколько секунд питала им распушенную кору, которая немного поколебавшись загорелась, хоть уже не так ярко, зато надежно. Через пару минуту костер уже с треском облизывал и пожирал ветки, вырисовывая танцующего туриста, исполняющего перед ним танец дикаря свершившего чудо.

9. День четырнадцатый. В поисках выхода

Низкое, бьющее из под мрачных туч солнце и негромкий скрип песка под ботинками монолитовцев, не смогли разбудить туриста, уснувшего возле костра только под утро. За время вынужденного по причине внутренних переживаний ночного бдения, парень успел вспомнить всех друзей и знакомых. Больше всего он волновался за мать у которой нет никого кроме него. Она ожидает его завтра, послезавтра из поездки, понимает что он уже взрослый, но ведь она будет волноваться. Она переживает, даже когда он задерживался из института. «Ну максимум еще три дня она потерпит отсутствие связи по телефону», — грустно рассуждал турист, глядя в огонь, — «но ведь я был не один, а с друзьями. Они наверняка уже хватились пропажи и ищут меня с фонарями примерно в этих местах. В этих местах другого мира… невероятно. Кто бы мог подумать, что выдуманные книжки берутся не из ниоткуда? Кто бы мог догадываться, что то, что так здорово описывается в каких-то литературных и не очень произведениях может существовать? Как?! Откуда?! Что породило этот мир, книги, или мир породил книги? Это ведь так нереально, невозможно? А что если придумать страшную сказку, о лешем? Она тоже где-то сбудется? А если придумать веселую, радостную историю, она тоже случится?». Несколько раз парень поднимал голову, осматривая не видящими после яркого огня окружающую его темноту чтобы убедиться в действительности происходящего. Неоднократно мимо него проходили монолитовцы, нисколько не обращая на него внимания, но он уже не рвался к ним и не ожидал ничего. Странное равнодушие овладело им к этим людям, которые не здороваются и не разговаривают друг с другом. Но под утро, когда небо на востоке приобрело нежно зеленый цвет, сон сморил его, заставив на время уйти из этого неприветливого мира.

На утро, бойцы выходя на поверхность, не оглядываясь на спящего на земле человека уходили на посты, задания, также как и возвращаясь. Отряды не задерживали свой взгляд на новом элементе ландшафта.

Проспав четыре часа турист проснулся, ощущая боль в коленях, холод, проникший в него из-под земли и страшное желание поесть. Проснувшись, он упершись спиной в стену выхода из бункера и несколько секунд соображал где он.

— Значит не приснилось, — вполголоса сказал он сам себе и не помогая себе руками встал, держа скрещенные руки на груди, чтобы удерживать остатки тепла.