ДНК

Взяв в руки консилер, Аустрос принялась стирать с лица отметки возраста. Она делала это медленно и обстоятельно, странным образом почувствовав, что спешить сосвсем не нужно, что у нее достаточно времени. Еще хуже было охватившее ее еще раньше предчувствие, что этот визит вряд ли принесет ей радость. Откуда вдруг пришла эта мысль?

На щипцах для завивки загорелся зеленый огонек, и Аустрос, не без некоторого удовлетворения, осмотрела свое лицо в зеркале. Отложив в сторону макияж, взялась за укладку волос – неспешно, прядь за прядью. Горячий аромат влажных волос заполнил ванную и немного ее успокоил. Неважно, каким окажется этот гость и его визит – интересным или скучным, – по крайней мере, она будет хорошо выглядеть.

Глава 8

Снаружи дом был похож на множество других таких же построек шестидесятых-семидесятых годов. Безыскусный бетонный корпус, одноэтажный, около ста восьмидесяти метров под простой покатой крышей. Внутренняя планировка была, по-видимому, ориентирована на ушедшие времена: супружеская спальня, столовая, маленькая кухня и несколько крошечных детских комнат с встроенными шкафами, отражающими одноообразие одежды тех времен. В детстве Фрейя мечтала обзавестись именно таким домом – в нем должны были жить она, ее муж и двое их прекрасных детишек, девочка и мальчик. Скорее всего, кот и аквариум в доме мечты тоже присутствовали… В общем, полнейшая противоположность ее теперешней жизни.

По обе стороны калитки стояли горшки с засохшими с прошлого лета цветами; в остальном же ничто не наводило на мысли о смерти. Дом как ни в чем не бывало стоял ровно посередине двора, и если б Фрейя не была в курсе событий, подумала бы, что жизнь здесь идет своим чередом – нигде на участке не желтело ни одной полицейской оградительной ленты; что уж говорить о заклеенных крест-накрест дверях, как она себе представляла…

Фрейя вдруг задалась вопросом, изменил бы что-нибудь архитектор, проектировавший этот типичный семейный дом, знай он, что случится с его жильцами сорок лет спустя? Может, он увеличил бы окна, чтобы Элизе было легче спастись, предусмотрел бы решетки и надежные садовые ограждения, не стал бы подчеркивать беззаботную открытость дома, дабы не усыпить бдительность его хозяев? Фрейя разглядывала дом через заляпанное окно машины, не находя ответа. Она припарковалась на улице, боясь повредить улики на домашней парковке. Но опасения ее, по всей видимости, были безосновательными, так как парковка не была огорожена, и на ней сейчас стояла полицейская машина. Однако лучше сделать несколько лишних шагов, чем быть обруганной полицейским начальством.

Фрейя заглушила мотор, но все еще сидела, держась за ключ и не решаясь выйти на холод. Внутри было не намного теплее – система обогрева в старом драндулете, который она одолжила на время у брата, испустила дух на полпути сюда, и теперь стёкла украшал слой инея. В машине воняло старыми сигаретными бычками, которые давно уже надо было выбросить из набитой пепельницы, и чем холоднее становилось в салоне, тем сильнее была вонь. Она смешивалась с приторным ароматом картонной елки, свисавшей с перекошенного зеркала заднего вида. Во рту у Фрейи все еще стоял привкус утренней яичницы, плохо уживавшийся с насыщенным пихтовым амбре. В надежде подавить приступ тошноты, она сделала большой глоток колы. Полузамерзший напиток гулко бултыхнулся о стенки банки и прохладно заструился к желудку. Ей стало немного лучше, а выйдя из машины и вдохнув свежего зимнего воздуха, она почувствовала, что дурнота исчезла совсем.

На улице было морозно, а одежда Фрейи совсем не подходила для посещения места убийства, да и вообще для улицы. Телефонный звонок застал ее в пути на встречу с подругами. Она собиралась пообедать вместе с ними в центре города и была одета сответственно мероприятию, в меру изящно – не то чтобы «очень», но и не так, чтобы «совсем не». Впрочем, можно было сказать, что небольшой перевес в сторону «очень» все же присутствовал.