ДНК. История генетической революции

Суман Сахаи из неправительственной организации Gene Campaign в Нью-Дели выразила беспокойство о том, как транснациональные компании могут повлиять на крестьян из таких стран, как Индия. Она указывает, что споры о ГМ-продуктах ведутся в тех социальных группах, где пропитание не является вопросом жизни и смерти. В США еду в шокирующих количествах выбрасывают на свалку из-за каких-нибудь тривиальных косметических «некрасивостей» или из-за истекшего срока годности. Но в Индии, отмечает Сахаи, где люди в буквальном смысле умирают с голоду, до 60 % фруктов, выращенных в холмистой местности, сгнивает еще до попадания на рынок. Только вообразите, какую потенциальную пользу могла бы принести технология, замедляющая созревание плодов, наподобие той, что использовалась с помидорами FlavrSavr. Возможно, важнейшая роль ГМ-продуктов заключается в спасении жителей развивающихся стран, где высокая рождаемость, а пахотных земель немного и на них приходится выращивать достаточно продовольствия, чтобы прокормить жителей этой страны. Поэтому в таких странах в чрезмерном количестве используются пестициды и гербициды, что отражается не только на состоянии окружающей среды, но и на фермерах, которые их применяют. Недоедание там – образ жизни, а зачастую и причина смерти. Именно там гибель посевов из-за вредителей может стать смертным приговором для крестьянина и его семьи. Без ГМО-технологий вся Африка будет вынуждена будет просить пропитания извне. Европейцам кажется, что это сейчас в мире кризис мигрантов? На самом деле он может случиться в случае реального голода и массовой миграции в европейские страны огромного количества голодных людей.

Как уже было сказано, возникновение технологий рекомбинантной ДНК в начале 1970-х годов вылилось в массу споров, критики и самокритики, кульминацией которых стала Асиломарская конференция. Теперь все повторяется. На момент Асиломарской конференции можно было как минимум утверждать, что перед нами уравнение с несколькими неизвестными: в то время мы еще не могли с уверенностью утверждать, может ли вмешательство человека в генетическую структуру E. coli породить новые штаммы болезнетворных микробов. Но наше стремление во всем разобраться и поиски новых возможностей продолжились, пусть иногда процесс происходил медленно. Что касается нынешних споров, то озабоченность продолжает сохраняться, даже несмотря на то что сейчас мы гораздо лучше отдаем себе отчет, чем именно занимаемся. Хотя многие из участников Асиломарской конференции призывали быть осмотрительнее, сегодня уже сложно найти ученого, который был бы принципиально против генно-модифицированных продуктов. Признавая силу ГМ-технологий, их пользу как для нашего вида, так и для природы в целом, о них лестно высказался даже прославленный эколог Э. О. Уилсон: «В случаях, когда генетически модифицированные продукты целесообразны с продовольственной и экологической точки зрения, их следует использовать… при условии проведения тщательных исследований и строгой регламентации».

В оппозиции к генно-модифицированным продуктам находятся в основном деятели социополитического движения, чьи аргументы, пусть и наукообразны, в целом ненаучны. Некоторые псевдонаучные заявления против ГМО, распространяемые в СМИ либо ради сенсаций, либо из-за благонамеренной, но ошибочной озабоченности, отчасти даже забавны, если бы не было очевидно, что их выступления являются эффективным оружием пропаганды. Роб Хорш из Monsanto, который к настоящему времени стал заместителем директора в фонде Билла и Мелинды Гейтс, успел принять участие в в стычках с протестующими:

Однажды на пресс-конференции в Вашингтоне, округ Колумбия, один активист обвинил меня в том, что я подкупал фермеров. Я попросил его пояснить, что он имеет в виду. Активист ответил, что если мы даем фермерам более качественный продукт за меньшую цену, то эти фермеры имеют с него профит. Я долго смотрел на него, открыв рот от удивления.

Вандалы разнесли опытные делянки в лаборатории Колд-Спринг-Харбор в 2000 году