ДНК неземной любви

Расколовшуюся плиту с фамилией и датой так пока никто и не убрал. Плита все еще стояла, прислоненная к стволу дерева. И сломанный крест еще не отвезли на тракторе в гранитную мастерскую. Надо было по поводу всего этого распорядиться хозяину участка, где находилась могила, но хозяин пока так и не приехал. И больше не звонил.

Видимо, был занят...

Чем-то очень, очень занят...

Зловонную яму у стены уже засыпали и утрамбовали. Гниющую свиную тушу достали. Могильщики сожгли ее на костре за пределами кладбища на пустыре у леса. Странное это было зрелище. Плеснули бензином из канистры, бросили спичку...

Пламя полыхнуло.

Все стояли вокруг, переминались с ноги на ногу, молчали.

Но ушли лишь тогда, когда убедились, что последний уголек погребального костра догорел.

Было ли то завершением обряда?

Об этом никто не говорил. Да могильщики ничего такого и не знали.

Было лишь замечено: пока на пустыре полыхал костер, в кладбищенской часовне в неурочный час молился священник. А на закате он обошел все кладбище с кадилом. И сам лично проверил – заперта ли калитка, выходящая к лесу.

Потом полил дождь.

А луна...

Она появилась на небе в полночь, когда небо очистилось. Над Москвой, над бульварами, соперничая светом с городскими фонарями и огнями рекламы.

По Гоголевскому бульвару проносились редкие машины, а на темных аллеях, несмотря на поздний час, снова собралась молодежь. Всем было интересно. И каждый косился по сторонам – а вдруг.... вдруг тот, кто убивает, снова здесь? Вдруг он, она, оно явилось... Пришло...

На Тверском в полночь рвались петарды – шло закрытие Московского кинофестиваля.

По аллее Страстного ползли враскачку два пьяных бомжа. И все никак, никак, никак не могли выбрать скамейку, где завалиться спать.

На Осеннем бульваре на мокром от дождя асфальте столкнулись на перекрестке две машины.

На Зубовском стеклянный аквариум нового бизнес-центра был снова темен и пуст.

Темен и пуст...

Как и все...

По ночам при луне лучше сидеть дома, чем бродить...

И ответы на вопросы лучше искать днем, когда светит солнце, потому что луна по природе своей не любит вопросов. Она уклоняется, тускнеет, а в конце просто ускользает за тучу, оставляя тех, кто идет в неурочный час по бульварной аллее, наедине с тьмой.

ГЛАВА 34 ДОПРОС

С допросом матери Ларисы, Галины Белоусовой, тянуть было нельзя. Однако немало времени потребовалось на уточнение через епархию показаний свидетельницы Тумак о ее местонахождении в Никольском женском монастыре.

В результате в Переславль-Залесский на следующий день отправилась сводная оперативная группа из числа сотрудников МУРа и подмосковного уголовного розыска. Катя присоединилась к коллегам – хоть и далеко, а такую поездку проворонить – потом себе не простишь.

– Ну, посмотрим, что скажет мать, – Лиля Белоручка всю дорогу в оперативной машине дымила как паровоз. – На муженька ее, судью, Тумак вон какую бочку катит. Она насчет него и на первых допросах, пять лет назад, в выражениях не стеснялась – все есть в деле.

– Если в их семье сложилась такая ненормальная ситуация, повод для убийства у него имелся – ревность, или он ее изнасиловал, а потом убил. Нет, про изнасилование в заключении экспертизы ничего не сказано. – Катя смотрела, как за окном машины мелькают поля, леса, перелески.

– В прокуратуре тоже не дураки тогда сидели и ваши опера работали, там вот такая пачка допросов знакомых семьи Белоусовых. И все сплошь уважаемые люди: генерал с женой, бывший замминистра юстиции с женой, завотделом администрации области и так далее, вплоть до одного космонавта. И все в один голос твердили, какая это хорошая, благополучная семья и какой Белоусов был для Ларисы отчим – «лучше отца». И кому верить? А на Тумак в деле справка ОРД пятилетней давности, якобы посещала клубы, где собираются геи и лесбиянки... Чушь собачья, как будто это как-то влияет на правдивость ее показаний, хотя... впечатление уже тогда пытались создать, что она к убитой неровно дышала. У нас ведь все сразу оболгать готовы, даже дружбу самую чистую.

– Тумак обвинила Белоусова в том, что он пытался на ход расследования повлиять, да и нам с тобой показалось, что он не обрадовался, когда дело возобновили.

– Да нет, он лишь категорически возражал против допроса жены, объясняя это плохим состоянием ее здоровья. Там куча справок от врачей. А потом, когда она очутилась в монастыре, вообще стала для допросов недоступна. А насчет всего остального... Белоусов тогда на каждом допросе твердил: «Как можно скорее найдите убийцу».

«И правда, чему и кому верить?» – подумала Катя.

– И все же это наша недоработка, – она вздохнула, – что Галину Белоусову не допросили сразу. Прокол, да еще какой.