До белого каления

Но сегодня она заботилась только о себе, полностью отдаваясь собственному наслаждению и не заботясь об ощущениях мужа. Он попытался было приспособиться к ее ритму, но Рика уже была близка к высшей точке блаженства, и через какое-то мгновение Этторе почувствовал, как тело жены напряглось и задрожало от сладостной муки. Он не поспел за ней, а продолжать дальше она не хотела и отстранилась от мужа.

Этторе не настаивал, зная, что позже жена снова затеет с ним любовную игру, восстановит его силы, даст ему возможность полностью удовлетворить разожженную в нем ею же страсть. Рика очень гордилась собой, что так умело манипулировала его телом и могла без труда контролировать его состояние. Она никогда не дразнила его, возбуждая ради забавы, но, если начинала любовную игру, всегда действовала с воображением и разнообразием, которые полностью отражали ее искусство любить.

Дыхание Рики стало ровным, она провела рукой ему по спине и удовлетворенно вздохнула. Обычно в таких случаях, немного передохнув, она начинала его нежно ласкать и целовать. А потом, перекатив на спину, искусно и не торопясь дарила мужу ответное наслаждение, глядя ему сверху вниз в глаза с лукавой улыбкой, как будто делилась с ним тайной, известной лишь им двоим.

– Он ей понравился.

Этторе вздрогнул.

– Кто?

– Кризи. Пинте он пришелся по душе.

Он покачал головой.

– Ей просто осточертела гувернантка, и Пинта страшно рада, что теперь с ней наконец можно распрощаться. Пинте любой телохранитель понравился бы, будь он хоть граф Дракула.

– Нет, – возразила Рика. – Когда я ее укладывала, она сказала мне, что он похож на медведя. Пинта про себя называет его «медвежонок Кризи».

Этторе тихо рассмеялся.

– Она, наверное, думает, что все медведи похожи на ту игрушку, с которой она спит ночью. Но медведи могут быть очень опасными.

– С чего это он решил пойти в телохранители? – спросила Рика, как будто говорила сама с собой. – После того, чем он занимался всю жизнь, для него это – детские игры.

– Может быть, ему просто все надоело, – высказал предположение Этторе. – Кроме того, он уже совсем не так молод.

Вспомнив сведения, содержавшиеся в присланных агентством документах, она сказала:

– Ему сорок девять. Ни семьи, ни детей у него нет. Интересно, а дом свой у него есть?

– Не знаю, но сильно сомневаюсь. Такого рода люди глубоких корней не пускают.

Этторе задумался о причине пьянства Кризи. Может быть, он потому и спивался. Прожив жизнь, полную борьбы и приключений, он скоро должен был выйти в тираж и не знал, что ему делать с собой дальше.

– Что-то мне во всем этом непонятно, – сказала Рика.

– В чем именно?

– В этом человеке. Мне показалось, что совсем недавно он перенес тяжелую болезнь. Хоть держится бодро и очень уверен в себе, что-то здесь не так. Может быть, причина в женщине?

Этторе улыбнулся.

– Это типично женская логика.

Рика покачала головой.

– Нет, скорее всего, женщина здесь ни при чем. Тут что-то другое. Чего-то в нем недостает… Он интересует меня, этот Кризи. С ним по крайней мере не скучно.

Этторе был доволен. Ему в голову даже прийти не могло, что интерес его жены к Кризи мог иметь не только платонический характер. О такого рода банальных коллизиях он давно перестал беспокоиться. Вместе с тем Этторе хорошо знал, как его жена любит анализировать поведение других людей, раскладывая их на отдельные категории. Естественно, она попыталась и Кризи как-то классифицировать, налепить на него ярлык, пронумеровать и поставить на четко определенное место в той картине мира, которая существовала в ее голове.

Этторе подумал, что с человеком, поселившимся наверху, сделать это, наверное, будет не так-то просто, прежде всего потому, что он вообще в мир Рики не вписывался. Точнее говоря, он был совсем из другого мира. Ее ценности были совершенно чуждыми для американца. И тем не менее Этторе был доволен. Жена этого человека приняла, Пинта в понедельник пойдет в школу, а он может спокойно заняться своими проблемами. Потом он вспомнил фразу жены, которая очень его удивила.

– Ты сказала, что Кризи тебя пугает.

– Да. Но, возможно, это слово не совсем точно отражает то, что я почувствовала. От него, скорее, исходит какая-то скрытая угроза. Он чем-то похож на прирученного дикого зверя, но на самом деле никогда не знаешь, чего от него ожидать. Помнишь ту немецкую овчарку, которая была у Арредо? Она прожила в семье пять лет и вдруг бросилась на него и покусала.

– Рика, но ведь он – не собака!

– Это я просто так сказала, для примера. Мне кажется, его что-то мучает, бередит ему душу. Это лишь мое ощущение, оно совсем меня не беспокоит, скорее разжигает интерес. Мне бы хотелось больше о нем узнать – о его прошлом. Просто любопытно, как он воспринимает мир.

Она зевнула и улеглась поудобнее. Ее слова заставили Этторе подумать о том, как мало ему на самом деле известно о Кризи. Надо бы, наверное, поглубже под него копнуть. Но ведь если его рекомендовало агентство, и там-то должны знать, тянется ли за ним что-либо противозаконное или нет. В любом случае, дело сделано.