До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры

В XXIV в. до н. э. Месопотамией завладела новая династия. Саргон Древний, семит из города Аккада, захватив Шумер, создал Шумеро-Аккадскую империю, простиравшуюся до Средиземного моря. Шумер подразумевал преимущественно шумерский юг, а Аккад — семитизированный север. Успехи Саргона стали поворотным пунктом в истории. С этого времени вплоть до настоящего Месопотамия становится преимущественно семитской. Саргон Древний претендовал на господство над всем известным ему миром; с тех пор эта идея заразила человечество. (Уже внук Саргона Нарамсин при очередной попытке расширить государство, завещанное дедом и отцом, был разбит и убит горцами-гутеями, захватившими Месопотамию. Оттуда их только через 60 лет выбили войска шумерского города Урук, а вскоре гегемония в Месопотамии перешла к древнему шумерскому городу Уру. — Ред.)

Как мы отмечали выше, купцы Саргона Древнего в Малой Азии призывали его утвердить свою власть и над этой территорией. Предположение, что его аккадская династия имела связи в Малой Азии с самого начала, подтверждается лингвистически. Аккадский язык, хотя и будучи семитским, содержит некоторые индоевропейские слова, заимствованные им с самого начала известной нам аккадской литературы. В то время как другие семитские языки выражают предлог «в» в виде приставки ba-, а «к, в» — приставкой la-, аккадский является единственным семитским языком, который выражает их через in(a) и ana соответственно. Аккадское in(а) невозможно отделить от греческого en или латинского и английского in с тем же значением («в»). Аккадское ana имеет сходство по смыслу с греческим ana. Аккадское magal[12] («главным образом») связано с греческим megál-ōs («значительно»). Иногда шумерский предупреждает об аккадской стыковке с индоевропейским языком; так, например, шумерский a-gar и аккадский ugâru, означающие «поле», невозможно отделить от индоевропейского agr-ós (греческий), ager (латинский) и Acker (немецкий) — «поле»[13].

Базовый индоевропейский словарный состав аккадского языка[14] возник благодаря процессу, именуемому лингвистическим альянсом (слиянием). Это означает только то, что, когда две различные лингвистические группы людей живут совместно, их языки начинают взаимопроникать друг в друга. Перечисленные выше слова, внедрившиеся в аккадский язык и так идентифицируемые с первого появления аккадских текстов, подтверждают легенду «Царя битв», что аккадская династия Саргона с самого начала имела анатолийские связи. Поскольку аккадские письменные документы начинаются примерно с середины III тысячелетия до н. э., формирование аккадского языка в лингвистическом альянсе с индоевропейскими языками в Анатолии произошло все-таки раньше.

Западные контакты аккадской династии просматриваются, однако, в других формах. Только один западный бог Дагон был удостоен важного места в старом месопотамском пантеоне, и он главным образом считается богом-покровителем аккадской династии. Этот западный бог появляется линейных «А»-табличках, найденных в Агиа-Триаде (Крит); согласно критским эпическим произведениям, найденным в Угарите, это отец Ваала (Баала), и он считался главным богом библейских филистимлян.

Еще одним связующим звеном, соединяющим Аккадо-Шумерскую Месопотамию с Эгейским регионом, является богиня, которая обычно появляется на цилиндрах-печатях, начинаясь в аккадские времена, возрастая в популярности во время III династии Ура и становясь чрезвычайно распространенной в годы I династии Вавилона. Она изображена в одежде с оборками и с поднятыми вверх руками, согнутыми в локтях. В свете других только что отмеченных заимствований мы приходим к сравнению ее с минойской богиней с поднятыми вверх руками и в юбке с оборками. Возможно, эта богиня прибыла на Крит и в Месопотамию из какого-то промежуточного района Малой Азии. В любом случае — имея для этого столько подтверждений, — мы уже не можем по-прежнему автоматически полагать, что эти месопотамские и эгейские феномены не связаны между собой. Это расхождение преодолено и привело к тому, что вместо двух несвязанных разнополярных районов мы начинаем видеть единое целое.