До чего же довёл меня блюграсс. Блюзы и монстры, которые разрушали мою жизнь

– Нежные бризы овевают блаженный Клястерлянд ароматами благовоний, и повсюду, куда ни загляни, они – голые девочки.

– Голые девчонки?

– Верно, Берг. Прекрасней тех, кого ты видел.

– А я ни разу не видел голых девчонок. Честно.

– Но ты бы хотел, не так ли? – подмигнул он мне заговорщицки.

– Ну, не то чтобы просто посмотреть. А вот если бы потрогать, поиграть с ними, то да сё…

– Правильно, Берг. Понимаю, о чём ты. Мне ли не знать. А я, поверь, знаю всё. Всем нам хочется делать то же самое.

– Всем нам?

– Конечно, Берг. Это так естественно. Все мальчики хотят играть с девочками. Все.

– А в церкви говорили не так. Там говорили, что только плохие мальчики хотят, ну там.

– Да знаю я, о чём они говорят в своей церкви. Там тебе и не такое расскажут. Потому мы с братом Лэрри туда и не ходим. Там одно враньё. В том, что тебя тянет к девочкам, нет ничего позорного, Берг. Это естественно, пойми. Всё нормально.

– Неужели, Эдди? С этим трудно свыкнуться после того, что они мне там внушали.

– Пусть этот грязный трюк останется на совести церковников, Берг, если, конечно, она у них есть. Поверь, с тобою всё в порядке. Ты не злодей и не извращенец. Такие же вещи привлекают каждого.

– Тогда зачем они мне лгут, Эдди? Мне всегда потом так ужасно от этих внушений.

– Церковь построена на лжи, сделана из вранья, и внутри неё звучит только ложь. Её задача не давать человеку веселиться. А по какой причине, этого не смогу объяснить тебе даже я. Они либо ненормальные, либо просто гады. Одно знаю точно – детей они ненавидят.

– Нас – детей? За что?

– Потому что они опасаются собственных страстей и побуждений. А мы – нет. Они это видят и за это они готовы нас убить. За то, что носят и не могут искоренить в себе.

– Как же всё это запутано, Эдди. Обещаю над этим поразмыслить, но не уверен, что смогу разобраться до конца.

– Честно говоря, я и сам не могу, Берг. Чтобы понять, почему сумасшедший так глуп и зол, требуется время.

– Ну и нудятина, – ввернул я словцо, которому научил меня Эдди.

– Нудятина и есть, Берг. Не то слово. Только ты ей не поддавайся. Большое Ка смотрит на вещи иначе.

– Иначе?

– Конечно. Ему нравится, когда дети резвятся. Он совсем не фарисей. Помнишь, я говорил тебе про голых девочек Клястерлянда? Ты можешь с ними делать что захочешь. И это, когда церковь зажимает тебя где только может. Поразмысли над этим.

Меня чрезвычайно манила перспектива игр с голыми девочками. Я полюбил этот процесс заочно. Также, как и арийское мороженое. Но девочки были интереснее.

Остаток того дня я провёл, автоматически настраивая себя против клерикалов. Описание чудес Клястерлянда капитально подзарядило мой энтузиазм. Эта идея импонировала мне всё больше. Плюс голые девочки. Чтобы их потрогать, я был готов на что угодно. Кроме шуток.

– Нет, Берг, ты не представляешь, какой это волшебный край. Ведь драгоценности растут там прямо на деревьях. Захотел бриллиант – протянул руку и сорвал. Бери, сколько тебе надо. А какие лотосы цветут там повсеместно! Далеко видать, как сияют они колдовским переливом синего с зелёным неописуемой красоты. Эти лучезарные бутоны обеспечивают светом всю страну. И никто там не знает, что такое «ночь» или «зима». Потому что наряду с другими камешками изумруды светят круглосуточно. А шоссе и улицы заасфальтированы чистым золотом. И сияние оттуда озаряет всё человечество беспредельно. Разве это не сказка, Берг?

– Да, Эдди, да! – запрыгал я от возбуждения. – Вот бы туда попасть!

Золото, бриллианты и прочее – это, конечно, здорово. Но меня волновали голые девочки. О них я думал в первую очередь. Другие могли думать о чём-нибудь другом, но я думал только о них.

– Таким образом, Берг, стоит тебе подумать о Кунаклястере или произнести нараспев это славное имя, и ты будешь подключён к его интеллекту, чьё совершенство неколебимо. Иными словами, твой мозг заработает в унисон с высшим разумом. Разве это не чудесно, Берг?

Живописуемую идиллию искажали змеиные конвульсии либидо. Пускай другие вместе с Эдди мечтают о мороженом с газировкой, только мне этого мало.

– Отныне, Берг, ты всегда будешь помнить верные слова и суть вещей, то есть их истинную природу. Нужные слова найдут тебя сами, как только в них возникнет потребность. Не волнуйся, Берг, они поселились в тебе навсегда.

– Эдди, это бомба. Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Ты столько для меня сделал, столько мне всего открыл.

– Я только хочу, чтобы ты пел, постоянно пел ради меня, ради себя, за весь наш арийский род. Больше ничего не требуется, Берг. Что бы ни случилось, не обращай внимания и пой. Обещаешь, Берг?

– Замётано, Эдди. Песнопения не смолкнут.

– Несмотря ни на что?

– Что бы ни случилось. Я буду петь как ни в чём не бывало.

– До бесконечности, Берг?

– До бесконечности, чтобы ни случилось, несмотря ни на что, Эдди, клянусь!