Читаем До горизонта и обратно полностью

– Самое прямое! – ответил громко все тот же незатихающий крикун из зала, – демо-либерасты рулят!

– Попрошу без грубых обобщений. Очевидно, нам попала записка личного свойства, к делам государства не относящаяся. Прискорбно, но такое бывает. Господин судья, передайте записку во фракцию по принадлежности. А вот, кстати, и сам председатель фракции Влад Юристович нарисовался! Попрошу вас, любезный, на трибуну!

– Я бы этих несчастных америкосов всех обратно в Америку отправил! – с места в карьер пролаял Влад Юристович, пряча переданную записку в карман, – от них толку еще меньше, чем от коммунистов.

В левом углу зала раздались свистки и крики: «Позор! Позор демо-либерастам – продажным трансвеститам империализма!» Остальной зал неодобрительно загудел, а люди за решеткой все как один звонко и понимающе рассмеялись.

– Ему американцы визы не дают, он у них там из коррупционеров под номером один числится, вот он их и ненавидит! – тихонько шепнул Ужков жене.

– Практичный еврейчик, – дала свою оценку жена, – предсказуемый, это хорошо.

– Психа из себя умело строит, но если надо, и деньгами конкретно пахнет, он совершенно нормальный человек. Деньги свои, кстати, в арабских банках держит.

Тем временем Влад Юристович, громогласно обвинив по привычке американцев и прочих нерусских в попытках наводнить собой Россию, неожиданно завел новую песню о разграблении России и даже об острых попытках неоколониализма, чем насторожил судью. Тот сказал:

– К чему повторяться, Влад Юристович, мы историческую оценку этим явлениям уже дали. Это все отработанный материал. Держитесь оговоренных рамок, пожалуйста!

Влад Юристович, будто пришпоренный, резко изменил курс дискуссии.

– Разве может наша партия безучастно смотреть на коррупцию в этом городе?!

– Что такое? – насторожилась Елена.

Юрий Ужков озадаченно крякнул, потер пухлые щеки кулачками и печально сказал:

– Недоплатил я ему, как есть недоплатил! Вот он и намекает про «безучастно». Ключевое слово! Но кто же знал? А с той стороны такие ресурсы. Один Газпром чего стоит!

– Надоело народу смотреть на, – тут Юристович заглянул в бумажку, – пробки, обманутых дольщиков, родственные связи!

– Есть мнение, что у кольцевой дороги украла семейка по десять сантиметров с каждой стороны, – подкинул недоказуемое обвинение развязный крикун, – помножьте на сто десять километров и на глубину! Сколько вилл в одной Австрии можно построить?

– Зачем нам Австрия, – заворчали за решеткой, – это пройденный этап, мы потеплее места любим.

– Юрий Михайлович, – отнесся к Ужкову судья, – поясните нам ситуацию с кольцевой дорогой. Что это за казус вам приписывают? Или это правда?

– Казуса никакого нет, – ответил с места Ужков. – Просто по закону положено вознаграждение изобретателям, вот мы его и получили. А сантиметры все на месте.

– Любопытно, – заинтересовался прокурор, – а в чем изобретение-то состоит? Чем оно, например, полезно?

– Дороги обычно строят прямыми. Допустим, от Москвы до Питера дорога прямая, я понятно объясняю?

– Пока все понятно.

– А мы изобрели кольцевую дорогу в форме круга. По ней можно ездить бесконечно, а не так, чтобы из Москвы в Питер. Вот в этом ее польза и состоит!

– Ну и как, получилось внедрение?

– Конечно, получилось. Еще бы! Все акты подписаны. И мы получили. Хватило, чтобы в Австрии отель отгрохать. Ну, в Турции еще, под другим именем, правда…

– Не устает колебаться в нашем талантливом народе изобретательская жилка, – горделиво проявил историческую эрудицию судья, – не зря предсказывал Михайло Ломоносов, что «быстрых разумом Невтонов» рождать готова русская земля! Вот и нарожала! Ну чем не Невтон?!

– Вы про родственные связи подробнее изложите, – верещал на трибуне Влад Юристович, – говорят, жена ваша мощно вас использует в коммерческих целях. Братец ее опять же совсем отвязался!

– Все врут! – твердо заявил Ужков. – Провокаторы и завистники! Я работающий человек, практически нищий. Посмотрите мою декларацию! Из машин имею только «еврейский броневик». Антикварный, 1963 года выпуска. Тачку и участок в шесть сотых гектара. А жена у меня очень способная, нечего мне скрывать, всего она своим трудом добивается. Сам удивляюсь, когда все успевает? Брал-то ее только подмести-погладить, а вот смотри-ка! Вообще у многих здесь жены очень способные!

– Землю под посольства вы почему ей передали? – продолжал гнусить Влад Юристович.

– А кто ты такой, чтобы меня спрашивать!? Ты сам, сколько ты квартир по Москве скупил? Думаешь, я учет не веду? Шалишь! Вот ты у меня где! – Ужков выхватил из кармана какой-то блокнот и потряс им в воздухе. – А копия в надежном месте!

– Ну, все! Все! Прекратите переходить на личности, не для того мы здесь сегодня собрались! – гаркнул прокурор. – Попрошу на свидетельское место господина из центра зала, который, по нашим сведениям, правду по стране ищет.

– Это вы меня? – спросил давешний крикун.

– Вас, вас! Кого же еще? – поддержал прокурора судья. – Идите сюда. Как ваша фамилия будет?

– Овальный.

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология Живой Литературы (АЖЛ)

Похожие книги

Собрание сочинений
Собрание сочинений

Херасков (Михаил Матвеевич) — писатель. Происходил из валахской семьи, выселившейся в Россию при Петре I; родился 25 октября 1733 г. в городе Переяславле, Полтавской губернии. Учился в сухопутном шляхетском корпусе. Еще кадетом Х. начал под руководством Сумарокова, писать статьи, которые потом печатались в "Ежемесячных Сочинениях". Служил сначала в Ингерманландском полку, потом в коммерц-коллегии, а в 1755 г. был зачислен в штат Московского университета и заведовал типографией университета. С 1756 г. начал помещать свои труды в "Ежемесячных Сочинениях". В 1757 г. Х. напечатал поэму "Плоды наук", в 1758 г. — трагедию "Венецианская монахиня". С 1760 г. в течение 3 лет издавал вместе с И.Ф. Богдановичем журнал "Полезное Увеселение". В 1761 г. Х. издал поэму "Храм Славы" и поставил на московскую сцену героическую поэму "Безбожник". В 1762 г. написал оду на коронацию Екатерины II и был приглашен вместе с Сумароковым и Волковым для устройства уличного маскарада "Торжествующая Минерва". В 1763 г. назначен директором университета в Москве. В том же году он издавал в Москве журналы "Невинное Развлечение" и "Свободные Часы". В 1764 г. Х. напечатал две книги басней, в 1765 г. — трагедию "Мартезия и Фалестра", в 1767 г. — "Новые философические песни", в 1768 г. — повесть "Нума Помпилий". В 1770 г. Х. был назначен вице-президентом берг-коллегии и переехал в Петербург. С 1770 по 1775 гг. он написал трагедию "Селим и Селима", комедию "Ненавистник", поэму "Чесменский бой", драмы "Друг несчастных" и "Гонимые", трагедию "Борислав" и мелодраму "Милана". В 1778 г. Х. назначен был вторым куратором Московского университета. В этом звании он отдал Новикову университетскую типографию, чем дал ему возможность развить свою издательскую деятельность, и основал (в 1779 г.) московский благородный пансион. В 1779 г. Х. издал "Россиаду", над которой работал с 1771 г. Предполагают, что в том же году он вступил в масонскую ложу и начал новую большую поэму "Владимир возрожденный", напечатанную в 1785 г. В 1779 г. Х. выпустил в свет первое издание собрания своих сочинений. Позднейшие его произведения: пролог с хорами "Счастливая Россия" (1787), повесть "Кадм и Гармония" (1789), "Ода на присоединение к Российской империи от Польши областей" (1793), повесть "Палидор сын Кадма и Гармонии" (1794), поэма "Пилигримы" (1795), трагедия "Освобожденная Москва" (1796), поэма "Царь, или Спасенный Новгород", поэма "Бахариана" (1803), трагедия "Вожделенная Россия". В 1802 г. Х. в чине действительного тайного советника за преобразование университета вышел в отставку. Умер в Москве 27 сентября 1807 г. Х. был последним типичным представителем псевдоклассической школы. Поэтическое дарование его было невелико; его больше "почитали", чем читали. Современники наиболее ценили его поэмы "Россиада" и "Владимир". Характерная черта его произведений — серьезность содержания. Масонским влияниям у него уже предшествовал интерес к вопросам нравственности и просвещения; по вступлении в ложу интерес этот приобрел новую пищу. Х. был близок с Новиковым, Шварцем и дружеским обществом. В доме Х. собирались все, кто имел стремление к просвещению и литературе, в особенности литературная молодежь; в конце своей жизни он поддерживал только что выступавших Жуковского и Тургенева. Хорошую память оставил Х. и как создатель московского благородного пансиона. Последнее собрание сочинений Х. вышло в Москве в 1807–1812 гг. См. Венгеров "Русская поэзия", где перепечатана биография Х., составленная Хмыровым, и указана литература предмета; А.Н. Пыпин, IV том "Истории русской литературы". Н. К

Анатолий Алинин , братья Гримм , Джером Дэвид Сэлинджер , Е. Голдева , Макс Руфус

Публицистика / Поэзия / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная проза