До и после

– Не все в мире крутится вокруг учебы, – резко ответила я. – Не все думают о резюме, показателях и о том, как бы выставить себя в выгодном свете.

– Ну, если уж на то пошло, сейчас он явно пытается себя перед кем-то обелить. Публичные извинения – это как-то слишком. Многие наши футболисты ведут себя как придурки, и что-то я не заметила, чтобы они из-за этого ударялись в лирику.

Я не ответила. Когда я наконец подняла глаза на Рейчел, то встретила ее испытующий взгляд.

– Вы же с Эзрой вместе собирались пойти на бал, – сказала она.

– Ну да, и что?

– Значит, он это для тебя написал.

– Чего?

– Вы поругались после игры с Лейк-Фоллзом, так ведь?

Ох уж эти маленькие школы в маленьких городках.

– Откуда ты знаешь?

– Ну прекращай. В следующий раз ссорьтесь в менее людном месте. – Она изобразила что-то вроде улыбки. – Эзра написал это для тебя. Это перед тобой он хочет сохранить лицо.

– Ну уж нет, – ответила я, опустив взгляд на письмо. Но в голову мне закралось то же подозрение. Определенные люди. Это он обо мне?

А как же Линдси? Хотя я, наверное, смешиваю два несвязанных вопроса. Если он пытается наладить со мной отношения, это еще не значит, что он хочет со мной встречаться.

– Поздравляю, – произнесла Рейчел и забрала у меня письмо. – Твоя личная драма обеспечила нам сенсацию. «Откровения звездного игрока: смятение и слезы на игре с Лейк-Фоллз ом».

– Рейчел, ты ужасна, – отозвалась я и, подняв рюкзак, двинулась к выходу. – Но когда-нибудь ты будешь править миром.

– А то я не знаю! – бросила она мне вслед.

35

Выйдя из редакции, я долго искала Эзру, но нигде не могла его найти. Ни звонить, ни писать эсэмэсок мне не хотелось – нужно было поговорить лично.

Я встретила Фостера, и он сказал, что Эзра повез Марабелль к врачу и вернется только к вечернему матчу. Я пошла домой и попыталась сосредоточиться на домашней работе. Однако в голове то и дело всплывали отрывки из того письма, а в ушах стояло уверенное заявление Рейчел: «Он написал это для тебя».

Едва часы пробили полседьмого, я повезла Фостера на стадион. Когда мы приехали, ребята уже разминались. Им предстояла игра со школой Стилвилля – первая окружная игра года. Все были настроены очень серьезно.

Я, как обычно, заняла место на боковой линии – место верного сумконосца мистера Харпера. Он теперь изредка улыбался, слушая мои комментарии. Кажется, я начала потихоньку завоевывать его симпатию. Глядишь, к концу сезона он даже доверит мне крышку от объектива. Но, разумеется, в тот вечер я мало думала о своих обязанностях. Я просто хотела поговорить с Эзрой.

По крайней мере, игра была интересной. Ребята из Стилвилля нисколько не уступали нашим, во втором тайме мы отставали на шесть очков. Фостер уже забил два филд-гола, и теперь требовался еще один. Как и ожидалось, тренер послал Фостера на поле. Центральный игрок подал мяч, но никто не стал устанавливать его перед Фостером. Это была обманная комбинация – та самая, про которую Фостер рассказывал на парковке перед «Тако Белл» и «Пиццей Хат». Целую вечность назад.

Мгновение паса я упустила – слишком быстро все произошло. Игроки из Стилвилля сразу смекнули, что к чему, но Эзру им было не поймать. Он бросился вперед, оставляя позади наших нападающих, которые разбивали защиту Стилвилля. Эзра пересек белую линию зачетной зоны. Все, тачдаун. Стадион взорвался радостными криками.

Я поискала глазами Фостера. Игроки поднимались на ноги. Фостера же нигде не было. И вдруг я увидела, что наши ребята столпились в одном месте. Кто-то крикнул:

– Нужна помощь!

Я поняла, что случилось. Как-то интуитивно. Просто поняла, и все. Недолго думая, я бросила кофр и ринулась на поле. Я обогнала тренеров, растолкала локтями ребят и ворвалась в центр круга, где лежал Фостер. Сперва я решила, что он растянул мышцы или сломал руку. Но он лежал без всяких видимых повреждений, словно просто уснул посреди поля.

«Он выглядел так, будто спит, Дев».

Сквозь толпу пробрались мистер Макбрайд и мистер Эванс, и меня оттеснили в сторону. Трибуны гудели. В кругу появился и Эзра, все еще сжимавший в руках мяч.

– Отойдите, расступитесь, ну же, – попросил мистер Эванс.

Мистер Макбрайд наклонился к Фостеру.

– Сынок? – Он слегка похлопал Фостера по щекам и потом рявкнул мистеру Эвансу: – Звони девять-один-один.

Я оцепенела. Я беспомощно наблюдала за тем, как мистер Макбрайд осторожно снимает с Фостера шлем со словами:

– Ну же, сынок.

Эзра упал на колени рядом с Фостером.

– Фостер. – Он положил ладонь ему на грудь. – Эй, Фостер.

Веки Фостера затрепетали.

– Сколько пальцев я показываю? – требовательно спросил мистер Макбрайд.

– Два, – прохрипел Фостер.

– Какой сегодня день недели, сынок?

– Пятница.

– И кто выигрывает?

– Не знаю. Мы упустили мяч?

– Молодчина. Нет, не упустили. Не пытайся сесть. Скорая уже едет.

– Я в порядке, – сказал Фостер. Но выглядел он скверно.