До и после

– Георгий Мгеладзе! Противотанковый взвод первой мотострелковой роты! – громко прозвучало над плацем.

Взводом командовал капитан, которому по возрасту полагалось быть по крайней мере подполковником. Его фамилия Сукач не обещала ничего хорошего, но на деле он оказался безобидным спившимся человеком. Солдаты полка формировали свой круг общения исходя из своей национальной принадлежности. Штаб-квартирой армян была столовая, по той простой причине, что ее квадратный начальник родом был из Армении. Должности хлеборезов и поваров безоговорочно принадлежали им. Чеченцы рулили в спортгородке. Культ физической силы у этих ребят в крови. В любое время суток их можно было встретить у турника или на засыпанном опилками борцовском кругу. Таджики почему-то хозяйничали на свиноферме. Грузины кучковались в санчасти, начальником которой был их земляк майор Берулава. Остальные жили сами по себе небольшими группами.

Встречались и одиночки. Двадцатисемилетний азербайджанец Наврузов был именно из таких. По-русски читать, писать, говорить он толком не умел, поэтому и не был знаком с уставом армейской службы. В караул его не ставили, на стрельбище не ходил, в учениях участия не принимал. Автомат в руках держал один раз, во время принятия присяги. Шатался, накурившись анаши, по территории и протяжно напевал себе под нос что-то национальное. Но однажды, когда полк выехал на учения, из-за нехватки бойцов его вынужденно поставили часовым у склада ГСМ. Из всего того, что так долго объяснял офицер, Наврузов вынес для себя главное – на пост никого не пускать!

Оставили его, значит, у склада, а через два часа, как положено, пришли заменить. Он передергивает затвор и заплетающим языком выговаривает:

– Стой, стрелять буду.

Разводящий начинает объяснять, что пришло время смены, но Наврузов, ничего не понимая, стоит на своем:

– Часовой никого не должен пускать на пост. Не подходи. Стрелять буду.

Пошли за начальником караула, но с ним повторилась та же история. В течение десяти часов сменить Наврузова не получилось. Только лишь после того, как закончился запас анаши и сухого пайка, он бросил автомат на землю и медленно, не обращая внимания ни на кого, побрел в казарму.

Среди офицерского состава тоже встречались персонажи, заслуживающие внимания. У перевалившего за тридцать лет Сиротина на плечах оставались полученные после училища погоны младшего лейтенанта. Ходил он исключительно в сшитой на заказ форме и отполированных до блеска хромовых сапогах. Стройный, подтянутый, всегда тщательно выбритый, офицер напоминал поручика царской армии. За спиной его так и называли – «Белогвардеец». Выпивал он по-черному, что, видимо, мешало продвижению по службе.

Как-то раз, заступив начальником караула на гауптвахту, Сиротин, пьяный в хлам, вошел к арестованным потрещать за жизнь. Там на нарах и заснул. Солдаты решили подшутить. Вытащили из его портупеи пистолет и спрятали в мусорном баке. Проспал он часа два. Только вернувшись в караулку, обнаружил пропажу. Любого потерявшего оружие неизбежно ждал трибунал. Долго не думая, берет у бойца автомат, возвращается в камеру, передергивает затвор и, чеканя слова, командует:

– Считаю до десяти, не вернете пистолет, открываю огонь!

Перепуганные солдаты тут же возвращают оружие хозяину. Он, не проронив ни слова, уходит в караулку пить дальше. Через несколько месяцев младший лейтенант Сиротин по неизвестной причине застрелился.

Все, кто служил в «Четыреста пьяном», не могут не помнить играющего мускулами капитана Бандарова. Можете себе представить дежурного офицера в меховой безрукавке с наградным и табельным пистолетами по бокам? Таким вот ковбоем товарищ Бандаров заявлялся в казармы во время подъема, переворачивал двухъярусные кровати со спящими бойцами и пинками гнал их на физзарядку. С теми, кому не нравились такие выходки, выяснял отношения не в кабинете командира полка, а один на один за казармой. Смельчаков, отважившихся на честную драку, ротный никогда не сдавал, а наоборот, начинал уважать и в дальнейшем не придирался ни по какому поводу.

Начальник артиллерии майор Кабисов – гротескная фигура, достойная фильмов Кустурицы. Многим известная фраза: «Копать будете от бордюра до обеда» скорее всего впервые прозвучала именно из его уст. Любил он с видом надутого индюка, прогуливаясь по части, останавливать бойцов и читать нравоучения. Чтобы подчеркнуть важность собственной персоны, перед переминающимся с ноги на ногу солдатом процедура бичевания всегда заканчивалась визгом:

– Кому стоишь, свинья такая? Стань как попало!

В такой разболтанной среде естественным образом частенько случались драки. Грузины с чеченцами ладили, соблюдая договоренность – друг друга не трогать, но как-то раз столкновение все же произошло.

405-й был местом, куда из столицы для принятия присяги направляли спортсменов. Они находились в полку около месяца, потом возвращались в Тбилиси для прохождения службы в СКА Закавказского округа. Таким вот образом и попал в часть легковес, мастер спорта по вольной борьбе Тимур Насурашвили.