До и После: Исход

— Уедем сейчас. Сбежим, ладно? От всего этого дерьма!

— Куда? — спросила она, забыв о том, что сама пыталась сбежать от него секундами ранее.

— Туда, где нас никто не найдет! Я уже договорился, — он подмигнул ей. — Будет наш тайный медовый месяц еще до свадьбы. А если понравится, то и после!

Норт опять обнял ее. Лиа прижалась и приподняла голову, чтобы взглянуть ему глаза.

— Ну, милая, ты в деле? Ты же со мной, правда?

— Ты обещаешь больше не…

— Ну, подумай сама, кроме нас там никого не будет. Да и кто еще нужен, а? Разве же я смогу? — он поцеловал ее в лоб. — Только ты и я. И даже если в землю врежется метеорит — все это будет не важно, ведь мы будем вместе! А остальное не имеет никакого значения.

Она уткнулась в его грудь лицом и закрыла глаза. В конце концов, он звезда, творческий самородок, любимчик нескольких сотен тысяч людей, а у таких всегда полно шероховатостей, непонятных причуд и тёмных разного размера грешков и пороков.

— Я люблю тебя, Лиа.

«Остальное не имеет значения».

32 (ПОСЛЕ) Месть

Когда Макс проник в дом, вся его решимость и хладнокровие испарились. Возникло острое желание развернуться и уйти.

«Возьми себя в руки», — приказал он себе, пытаясь унять дрожь и успокоить грохочущее в груди сердце. Он стоял так около минуты, прислушиваясь, мерно дыша. В доме было спокойно и темно, из звуков — только монотонная болтовня телевизора.

Стоя в прихожей, Макс разглядывал столовую и думал о чем угодно, кроме как о том, зачем пришел сегодня сюда. Он отметил прочный на вид круглый стол, расположенный в центре комнаты, как гармонируют с ним деревянные стулья с резными спинками, оценил шторки, на которые раньше не обратил бы никакого внимания, насладился гармоничным сочетанием обоев и мебели.

Тихое, но в нынешних обстоятельствах почти оглушающее, «мяу» раздалось откуда-то снизу. Макс опустил глаза. О его ноги потерлась кошка. Ему захотелось погладить ее, но это было так абсурдно, что ему почти даже стало за себя стыдно.

«Я пришел воздать по заслугам твоей хозяйке, — мысленно обратился он к кошке. — Когда-то этой дряни уже удалось избежать наказания. Все случилось из-за нее, и ей придется заплатить за это!»

Не будь ее на том мосту, все могло кончиться мирно. Вероятно, мальчишек бы обругали, и их матерей тоже, потолкали и пошпыняли, и, возможно, даже слегка поколотили. Но никто бы не умер в тот день, и никто не получил бы пожизненный приговор в виде инвалидной коляски.

Макс попытался отогнать кошку, но та опять об него потерлась. Он вздохнул и нехотя наклонился, чтобы погладить пушистую приставаку. Будь он без перчаток, сразу почувствовал бы, что шкура животного была мокрой. Кое-где она присохла и слиплась в комки, поэтому Макс ощутил что-то неладное лишь на третьем поглаживании.

«В чем ты извалялась? — с брезгливостью подумал гость и вытер о бедро руку. Не то чтобы он испытал отвращение, но вляпаться в мокрое, липкое неизвестно что — было противно, пусть даже рука была в перчатке. — Бедняжка, хозяйка совсем о тебе не заботится, да?»

Желание исполнить то, зачем пришел — вернулось. Он аккуратно отодвинул кошку ногой и медленно вошел в столовую, та освещалась лишь светом фонаря за окном и мерцанием телевизора в гостиной.

«Сидит и пялится в ящик, вместо того, чтобы поухаживать за животным», — вот теперь он испытал полноценное отвращение, только не к кошке, а к ее хозяйке. Аккуратно, почти на цыпочках Макс пересек столовую и, спрятавшись за дверным косяком, заглянул в комнату. У противоположной стены, словно на пьедестале, на комоде стоял телевизор. Вдоль стены слева располагался сложенный диван, на котором кто-то лежал. Заметив на журнальном столике лекарства, Макс понял, что девушка больна. Вероятно, наглотавшись таблеток, она заснула. При простуде такое бывает. Многие лекарственные средства содержат снотворное, ведь каждый знает, что при ослабленном иммунитете сон — лучшее лекарство. Увиденное заставило Макса стушеваться, так как не вписывалось ни в один из проработанных им сценариев. Макс рисовал себе совсем другие картины этой встречи. Он представлял и крики, и ругань, и тихие надменные диалоги, в стиле фильмов про мафию. Но вот чего он представить себе не мог, так это ее тощее ослабленное болезнью спящее тело.

Снизу опять раздалось «мяу».

«Ну что ты от меня хочешь?» — хотел спросить он, но, кажется и так начал уже понимать. Миска в углу столовой была пуста, а хозяйка — больна. Макс стоял, прислонившись к стене и раздумывая, что же делать дальше. Имей он наклонности маньяка, возможно, ему приглянулась бы такая ситуация. Жертва почти беспомощна, все козыри у него. Но он шел сюда совсем не за этим.

Его начали мучить сомнения и вопросы. Действительно ли он хотел воплотить месть, которую в таких красках и с упоением рисовал ему Кишан? Смог бы он нажать на курок за ошибку, совершенную ею еще в молодости? Или было бы достаточно разговора, в котором девушку бы трясло от слез и раскаяния. Возымели бы эффект клятвы, что не было ни дня, когда бы она не сожалела о содеянном?

Девушка в комнате зашевелилась.