До и После: Исход

— Я сидел там до поздней ночи, трясся от страха, как девчонка, и не решался вылезти наружу. Когда я был уже полностью морально опустошен, я вылез из кабинки туалета и направился в спортзал, в котором всех собирали. Я надеялся, что никого там не обнаружу, что все это мне лишь почудилось, но это было не так. Они все были там. Лежали, как куклы, вот только я знал, что это совсем не куклы. И запах, — он помолчал, — это так жутко, не передать. Глядя на них, и я чувствовал себя живым трупом, пока… — он замешкался, — пока действительно не встретил одного из них. — Он потер лицо ладонью и отпил не то чая, не то какой-то подкрашенной жижи из железной кружки. — Но об этом я не хочу рассказывать, может быть когда-нибудь в другой раз. Так вот… — он отпил еще. Огонь в камине потрескивал, выстреливая яркими искрами. Он поставил кружку на стол и подошел к огню. Тепло камина успокаивало, создавало иллюзию надежности. Он пошевелил кочергой еще не до конца прогоревшие поленца. — Выходя в коридор, больше всего на свете я боялся, что они вернуться. Сначала я решил, что это были какие-нибудь мятежники. Слухи о подпольной стороне жизни витали в воздухе, хоть официально все всегда заминали. Но идея о мятежниках отпала, ведь объявления о лекарстве шли с официальных каналов. Да и будь это теракт, как те, что были до объединения стран, настоящие военные уже бы вмешались. И тогда я понял, что была зачистка. Они перебили и больных и здоровых, только чтобы подстраховаться, снизить уровень угрозы.

— Значит, в вашем городе почти всех перебили? — осторожно спросил Санни.

— Да, и еще и в парочке соседних, я думаю. Досталось всем, коме тех, кто попрятался в домах или успел покинуть город раньше, чем всех стали «приглашать» на вакцинацию. Знаешь, слухи-то, видимо, были. Да и нас с отцом дядя успел предупредить. Только вот мы этим не воспользовались.

— Тебе очень повезло, что военные не проверили туалет.

— Да, я знаю. Но я думаю, что они в любом случае не стали бы ничего проверять. Им самим хотелось поскорее убраться оттуда. То, что там творилось, было невообразимо ужасным, но я думаю, что они считали, будто спасают мир. И я просто уверен, напуганы они были почти так же, как я, а может и больше. Военные-то уже тогда знали, что нас ждет. Вот только старания их были напрасны, — он пнул сапогом полено, торчащее из камина, и вверх взвились еще пара сотен искр. — Да и вообще, на что они могли рассчитывать? Думали, что перебьют всех инфицированных, а с ними и потенциально больных, и предотвратят эпидемию, чтобы самим потом остаться и жить припеваючи? Я уверен, что половина из тех, кто это придумал, тоже уже мертвы. Да и по остальным городам, как я понял, зачисток не было. Значит, это не официальная позиция, понимаешь? Значит, это была инициатива кого-то, кто решил играть против всех. Вот же кусок дерьма. А этот вирус, — Джереми плюнул в камин и вытер губы рукавом, — он какой-то странный. Как он вообще работает? Кто-то заболел, кто-то нет. Кто-то переболел, а кто-то умер. А то, как он распространился? Ты не думал об этом? Ведь множество людей заболели почти одновременно. Как так получилось? Причем, я ведь тоже мог бы заразиться от отца, совсем разболеться и умереть, но я отделался лишь насморком. Их бродит в округе очень много, но от чего они умерли? Кто-то точно от болезни. Кого-то, вероятно, укусили, и он заболел, умер и пополнил ряды мертвой неорганизованной и вечно голодной армии трупов. Я видел таких. На них были раны от укусов. Но, — он опять помолчал, — видел и, так сказать, совсем свежих, их можно легко отличить по внешнему виду. Так вот на них не было укусов. Но что тогда превратило их в зомби?

— Может, ты просто не заметил укус. Они же не голые ходят.

— Да, — протянул Джереми, но было видно, что такой ответ его не устраивает. Он еще раз отпил из кружки, вернул ее на место и произнес, — давай, что ли спать, а? Я чертовски устал. Завтра, я надеюсь, ты расскажешь мне свою историю.

— Договорились, сегодня действительно был сложный день.

— Вот только «сложный день» это теперь ежедне… — но не успел он договорить, как сверху послышался грохот упавшего на пол тела.

43 (ПОСЛЕ) Плям-плям

«Нет, он не умрет. Он не мог заразиться, — успокаивала она себя, — я не видела ни одной зараженной собаки. Значит, собаки этому вирусу не подвержены! В этом есть логика. Ни одной чертовой больной собаки кругом…»

Губернатор заскулил, облизнулся и отвернул морду от миски.

— Ешь малыш, у тебя нет выбора, — доверительным голосом сказала Кристина, взмахнув в воздухе пустой банкой из-под фасоли, — либо это, либо консервированные ананасы! Но, — она развела руками, — упс, сладкого тебе нельзя. Так что ешь и не возмущайся. Меня на обед ждет то же самое. А при первой же возможности мы возьмем тебе твоих любимых собачьих консервов, обещаю!

Но Губернатор лишь приподнял брови и воровато уставился на нее исподлобья. Кристина вздохнула. На помощь ей пришло когда-то увиденное телешоу. Мужчина в шортах объяснял, как накормить собаку, если с этим возникают трудности.