До и После: Исход

Путь до лестницы уже был разведан, и Кулькен рассчитывал преодолеть его без труда. Так, собственно, и получилось. К его огромной радости и большому удивлению, на лестнице тоже проблем не возникло. Конечно, ноги гудели, по всему телу бежали струйки пота, а остановки он делал чуть ли не каждые два-три этажа, но Кулькен шел к цели, и это не могло не радовать. В костюме было мучительно жарко, он чувствовал себя неуклюжим и беспомощным, но сдаваться было нельзя. Если и есть человек, который сможет ему помочь выжить, то это доктор. Доктор, который знает куда обратиться, знает, какие найти слова, чтобы примкнуть к какой-нибудь группе выживших, ведь так всегда бывает. Всегда остаются выжившие. Но они могут не захотеть его принять, а вот с доктором… с доктором шансы растут, в конце концов, он не только психолог, общую медицинскую практику он проходил и знает достаточно. Доктор — вот надежда на спасение. Вот только сможет ли он найти Браламонтса? Рассуждать на эту тему было с родни погоне за призраками — практической пользы «ноль». Либо найдет, либо нет. Дальнейшие планы все равно придется составлять на месте. Тут бы хоть здание благополучно покинуть.

Когда за окнами показались макушки деревьев, Кулькен понял, что почти достиг цели. Оставалась всего пара этажей, скоро станет ясно, спасет ли костюм ему жизнь или нет. Выйдя на очередной лестничный пролет, он решил сделать финальную остановку. Надо дать ногам отдохнуть, потому что идти до цели придется долго. Может быть, даже придется остановиться где-нибудь на ночевку. Но надо решать проблемы по мере их поступления.

«Не лги себе, — подало голос Я, — ты остановился только потому, что боишься. Боишься, что выйдешь отсюда и умрешь. Костюм не спасет тебя, и ты это прекрасно знаешь. Только идиот мог поверить в успех такой бредовой идеи».

— Нет, нет, нет. Я все продумал, — бормотал он. — Я все сделал как надо, у меня неплохие шансы.

Но внутренний голос был неумолим:

«Такая глупость просто не может спасти жизнь. И ты отсиживаешься здесь, потому что понимаешь это. Твоя никчемная жизнь скоро закончится, и это будет совсем небольшая потеря для человечества».

Капелька пота пробежала по веку и растеклась по ресницам. Ему так хотелось потереть глаз рукой, но он понимал, если сейчас снимет хоть часть костюма — больше не сможет его надеть, запаникует, и тогда пиши пропало. Внутренний голос уже почти лишил его надежды на успех. Кулькену было страшно представить, какие мысли поселятся в его голове, если он действительно начнет хоть что-то с себя снимать. Он усиленно поморгал, позволяя глазам увлажниться. Это помогло, но не настолько, насколько ему бы хотелось.

— Если мое предчувствие оправдается, то…

Кулькен не смог закончить фразу. Он не мог сказать, что прожил полноценную счастливую жизнь, не мог сказать, что у него есть семья или люди, которые были бы ему дороги, или что сделал в этой жизни что-то по-настоящему значимое. Кулькен никого не спас и никому особенно ничем не помог. Он делал какие-то пожертвования от лица фирмы, но это казалось эфемерным. Цифры прибывали на счет, цифры убывали. Но был ли от этого толк? Кулькен всю жизнь убегал в мир, которого не существовало и, что уж теперь таить, даже там не был счастлив. Отрывочные приятные воспоминания не тянули на жизнь полную радости.

— Я выживу и буду счастлив! Я больше не буду бояться, — он поднялся на ноги, вдохнул полной грудью, подошел к двери и замер. Решимость как появилась в одну секунду, так и улетучилась, а страх, словно поджидавший удобный момент, вновь сковал его сердце.

— Плевать, — прошептал он в респиратор, — плевать… теперь на все плевать.

Кулькен снял засов с двери пожарного выхода и открыл ее. Если бы не верхняя часть костюма, его ослепил бы яркий дневной свет. Если бы не респиратор, он полной грудью вдохнул бы свежий, теперь чистый, лишенный выхлопов воздух, чего раньше никогда не бывало в этой местности.

Кулькен сделал шаг, и дверь за его спиной захлопнулась.

«Прощай, моя Башня! Я больше никогда не вернусь».

Сердце заколотилось сильнее, он ожидал, что сейчас на него набросится толпа мертвых людей, появившихся из ниоткуда, но этого не произошло. Пара-тройка оных болталась неподалеку, но лишь один повернул голову в его сторону, когда захлопнулась дверь.

«Спокойно, спокойно, все будет хорошо, — уговаривал Кулькен себя, — он меня проигнорирует». Но тощий, хромающий мертвый мужчина направился к нему. Кулькен стоял, боясь пошевелиться. Тощий сделал несколько шагов в сторону бывшего большого босса и замер. Какой-то необъяснимый порыв заставил Кулькена сделать шаг вперед.

«Что я делаю?» — его охватила паника.

«Ты всегда был трусом», — выпалил внутренний голос.

Тощий направился к Кулькену.

«Теперь я умру, потому что мое Я решило, что пошевелиться это хорошая идея».

Еще одни мертвец повернул голову в сторону Кулькена. Тощий остановился в полуметре от умирающего от страха толстяка.

«Все, это финиш…»