До и после Победы. Перелом. Часть 2

У нас-то безопасники назывались "крабами" — от аббревиатуры НКРБ — Наркомат Республиканской безопасности — я хотел сначала ввести КГБ, чтобы было привычнее, но потом подумал, что мы вообще-то не государство, а республика в составе СССР, поэтому нечего давать поводов для пересудов и подозрений — их и без этого хватает. Ну а "наркомат" — в духе времени, чтобы не выделяться. В общем, кто-есть-кто мы еще толком не разобрались, но сотрудничество шло. Так что пусть будут — структура в общем полезная — я что-то такое помнил про более сотни генералов, арестованных за время войны, и так же смутно помнил слух, что в штабе то ли Конева, то ли Рокоссовского, а может и у обоих, был немецкий шпион, который выдал немцам то ли планы наступления, то ли расстановку сил в Висло-Одерской операции, из-за чего поначалу были проблемы. Вот только как слить эту донельзя туманную информацию — совершенно себе не представлял, так что оставалось надеяться, что найдут и без меня — сотню-то генералов как-то нашли, может даже все и были шпионами. Это странно, конечно — дослужиться до генерала и при этом быть шпионом — куда тогда, спрашивается, раньше смотрели? Его ведь наверняка должны были вести кураторы с той стороны. Вот мы — периодически вылавливаем все новых и новых, и палятся прежде всего на попытках контактов со связными — подкинем "важную" информацию — и смотрим — кто задергается. Правда, некоторые сдавались сами — все-таки у нас порядки были гораздо мягче, чем в СССР, так что обиды на союзное руководство к нам не относились. Эдакий "социализм с человеческим лицом", хотя я этот термин употреблял только в мыслях, да и то нечасто, чтобы не брякнуть. А то выскажи я его, и получится, что в остальном СССР социализм не с человеческим лицом — а это уже прямое оскорбление, пусть частично и правда, даже с поправкой на обстоятельства — нечеловеческий лик мы уж как-то по-тихому подрихтуем, персонально, без криков на всю ивановскую, а то рассчитывать на сотрудничество уже не придется. И сейчас-то смотрят с прищуром. Так что не буду дразнить гусей просто так, безо всякой цели.

Так что разведка-разведкой, а исследования по ИК-технике у нас шли с размахом. Собственно, в основе этой технологии лежит тот факт, что любое тело с хоть как-то теплящимися электронами, то есть с температурой выше абсолютного нуля, излучает волны — электроны переходят с уровня на уровень и испускают фотоны. Энергия излучения прямо пропорциональна четвертой степени температуры. Так, абсолютно черное, то есть идеально излучающее тело при температуре ноль градусов по Цельсию, или 273 по Кельвину, будет излучать три сотых ватта с каждого квадратного сантиметра, при температуре кожи человека — тридцать три по цельсию или триста по кельвину — уже почти пять сотых ватта, при температуре кипения воды — одну десятую ватта, при пятистах градусах по цельсию — два ватта, при тысяче — шестнадцать ватт, при двух — двести ватт, ну а при шести тысячах кельвинов — температуре Солнца — более семи киловатт с каждого сантиметра.

Излучают все тела, и они излучают полный спектр длин волн. Ну, если только вещество ограничено определенным набором разрешенных переходов, или, например, для газов, да и то разреженных, которые излучают в сравнительно узких полосах. При увеличении связи между молекулами, например, при повышении давления, линии спектра газов тоже начинают размываться — появляется все больше частот излучения. Но максимум излучения, согласно закону смещения Вина, выведенному немецким физиком Вильгельмом Вином еще в 1893 году, приходится на определенную длину волны, а на остальных он плавно спадает. Причем — чем выше температура, тем на меньшую длину волны приходится максимум излучения — ведь электроны скачут через все большее расстояние. Так, для человека максимум придется на 9,5 мкм, для Солнца с его температурой 6000 К — на 0,5 мкм — это уже видимый свет, а для жидкого азота (да, он тоже излучает тепло!) — на 38 мкм.