До и после политики

Бесцеремонность

Когда выбрали Папу Франциска, многие православные жители соцсетей выражали ликование. Habemus papam! – восклицали они радостно, хотя всё-таки нового Папу обрели не они, а братья-католики. В связи с этим всеобщим православным ликованием вспомнился мне давний случай.

Сидим мы в Париже, в редакции одного французского католического журнала втроём с главредом и священником-доминиканцем, славистом и большим любителем Тютчева. Беседуем себе тихо о горнем и дольнем. Вдруг вихрем в кабинет влетает чета православных московских активистов («буквально на секундочку!»), которые считали себя ближайшими друзьями главреда и приятелями доминиканца. Нас обнимают, перецеловывают, ахи, охи! Сашенька, а ты-то как тут оказался? Тоже с нами? Какое счастье! Церкви-сёстры! Двое лёгких! Господа, мы проездом на тэзовку, но не могли не зайти! Только что причащались на мессе! Там было столько наших! Есть важнейшие проекты по миссионерству в Москве, по проведению выставки в Париже! Занавес рухнул, преград нет! Церковь едина! Ах-ох! Вы обязательно к нам в Москву! В Иностранке проведём классную конференцию! И так минут сорок без остановки. Ушли, наконец, вновь всех перецеловав.

Пауза. Оставшиеся молчат. Доминиканец поворачивается ко мне и говорит: «Ну почему ваши братья считают возможным забираться с ногами на наш католический диван? Лезть в нашу церковь, в нашу жизнь? Братская любовь не отменяет разницы между нами и не отменяет правил поведения в чужом доме. Эта ваша московская бесцеремонность настораживает и заставляет задуматься о том, насколько вы верны своей собственной церкви».

Химеры коллективной вины

Один из главных мифов, связанных с войной, – понятие «коллективной вины». По мнению пропагандистов этого мифа, здесь всё давно решено. Немецкое общество якобы покаялось в деяниях гитлеровского режима. Хотя мы помним, что в своё время признание в Германии 8 мая «днём освобождения» и попытка сделать этот день нерабочим вызвали резко негативную реакцию немцев. Замечу попутно, что лично знаю некоторых русских немцев, которые ежегодно демонстративно выходят на работу 9 мая.

Но отсутствие консенсуса сегодня налицо. Отсюда и продолжение «спора историков», который формально закончился в 1987 году, но на деле продолжается. Так, одна из сторон (последователи профессора Эрнста Нольте) уверены, что гитлеризм стал реакцией на «азиатские преступления советского режима». Какое уж тут коллективное покаяние.

На тему «коллективной вины» на Западе и в России написано немало работ. Но многие из них ограничены рамками 1945–1990 годов. Неужели за четверть века не набралось интересного материала?

А дело в том, что в начале 1990-х в продолжающемся споре историков произошёл перелом. Стала побеждать идея «нормализации истории», то есть полный отказ от концепции исторической вины.