До и после политики

Счастье

Зашёл в комнату к сыну. Сидит на краю дивана с баяном. Играет тихо-тихо, поёт, почти шепчет: «Пенится Жёлтое море, волны сердито шумят». Растянулся у него за спиной. Слушаю. А в соседней комнате смех. Жена ставит сыну французское произношение. У того язык не слушается. Оба хохочут. Из кухни доносится тёплый запах гренок. Не вижу, но точно знаю – сын наклонился над плитой. В руке у него книга по деревянному зодчеству – давнее увлечение. Совсем забыл: собирался ведь позвонить сыну. Он в Тарусе нынче – должен был заехать на кладбище. Спросить надо, как там наши могилы. Снега много теперь. Лежу. Слушаю. «Миру всему передайте, чайки, печальную весть». Глаза закрыл. Вечер воскресения.

Что нас объединяет

Говоря об объединяющих и разделяющих факторах в российском обществе, стоит придерживаться не бинарного, а тринарного способа их рассмотрения. Что это значит? Это значит, что наша задача – научиться понимать, что нас объединяет, разделяет и отличает.

Вопреки расхожему стереотипу, последние два понятия – «разделять» и «отличать» – это не синонимы, а антонимы.

В нормальной ситуации культурные, этнические, конфессиональные отличия поддерживают гибкость социальной системы, увеличивают число её степеней свободы и сопротивляемость внешним факторам. Но на фоне ошибок и кризиса они могут вызывать деструктивные процессы и центробежные тенденции.

В истории нашей страны такая ситуация возникала не раз. Например, в 1612-м, в 1917-м, в 1991-м. Всякий раз дело завершалось болезненным историческим разрывом. И только цивилизационный ресурс страны, терпение и вера народа позволяли пройти по краю исторической пропасти и не упасть. В четвёртый раз ресурса может не хватить. Поэтому наша задача – не довести ситуацию до точки невозврата.

Лингвисты и культурологи часто говорят: «Смысл возникает на уровне различий». Действительно, устойчивая и сильная культура редко представляет собой монолит, хотя и имеет ядро – базовый набор символов, ценностей и смыслов. Например, для русской культуры в этот набор входят христианская мораль, отрицание расизма и мифов превосходства (включая «цивилизационный»), неприятие права сильного, неприятие идеи естественного отбора в обществе, а также обострённое чувство справедливости (когда блага зависят от реальных заслуг). Это то, что нас объединяет.

Но, как подсказывает нам элементарная диалектика, объединяет не только общее. Объединяют и отличия, хотя и не любые. Отличия социальных субъектов можно условно разбить на две крайне неравноценные половины. Первая – это исторически устойчивые особенности этнокультурных и религиозных групп. Их необходимо уважать, понимать их ценность в деле укрепления общего целого. Вторая половина – отличия политические или политико-ситуативные, сформированные в силу временных обстоятельств, а порой и под влиянием внешних конкурентов. Их роль куда более поверхностна, если только общество не срывается в штопор деструктивных процессов, как в 1917-м и в 1991-м.

Сегодня в качестве таких ситуативных разделяющих факторов выступают идеологемы и ложные альтернативы уходящего с исторической сцены неолиберального глобализма. Наши культурные различия, напротив, нас объединяют, как объединяют нас и общие ценности. Например, мы выступаем за реабилитацию исторического мышления и возвращения традиции в историю.

Несмотря на этнокультурные различия мы одна историческая нация, подобно византийской, окраины которой сохранили язык, культуру и существуют до сих пор (например, Армения и Эфиопия). Этот статус-кво способствует сохранению долгосрочной стабильности в центральной части евразийского континента. Это гарант от сползания данного региона к переворотам и локальным конфликтам, как это произошло на Украине и едва не случилось в Турции.

Прошло более двух лет с тех пор, как в России сложился так называемый «крымский консенсус» (85 % граждан высказались за национальное воссоединение). Это и есть опорная точка новой идеологии, добровольно принимаемой большинством.