До и после заката

Да, в те времена я не был великим правдолюбцем. Откаты в отделе рекламы присутствовали всегда, мимо них пройти невозможно, как мимо лежащей на полу денежной купюре. И вообще, кто придумал это дурацкое слово – откат? Это же просто знак благодарности от нашим поставщиков и контрагентов за то, что мы выбрали именно их. Могли бы ведь пойти в другую фирму. По большому счёту, никто ничего не теряет. Мы приобретаем товар или получаем услугу по цене, указанной в официальном прайс-листе. А то, что нам делают всё чуть подешевле, а разницу кладут мне в карман, как чаевые официанту, я не виноват. Неужели я должен им сказать, чтобы они мне отпустили товар по цене ниже, чем в прайсе? Меня не поймёт поставщик. Мне не скажет «спасибо» моё скупое на добрые эмоции руководство. И мой худой карман тоже не обрадуется этому факту.

Что касается денег за статью, то я был горд своими литературными задатками и воспринимал полученную премию как гонорар. Есть к чему стремиться впредь. Правда, на этот счёт есть иронизм: самые большие гонорары за статьи получают не журналисты, а адвокаты. Так что не на того учились, молодой человек. Много лет спустя я немного посотрудничал на внештатной основе с местной газетой «Зеленодольская правда». Дело не заладилось по пресловутой финансовой причине, меня поразили их расценки: три рубля – строка! Макулатуру, и то дороже принимают. Несколько статей я в газету всё же написал, но дальше взыграла собственная гордость, нельзя опускать интеллектуальный труд ниже плинтуса, это унизительно. К тому же, никто не отменял фактора материальной стимуляции. Как говорили в известной комедии, я на кошках больше заработаю.

Неформальные премии имели место быть ещё в мой первый период работы на заводе. В то голодное время у меня вообще была вошь на аркане. Куцая зарплата менеджера по рекламе грозила поставить крест на моей личной жизни.

И тут спасением от голодной смерти для меня явилась судьбоносная встреча с менеджером одной казанской фирмы Юрой Гавриленко, у которого я по долгу службы заказывал различную полиграфическую продукцию – календари, папки, вымпелы и пр. Этот рыжеволосый малый сразу поставил меня в известность, что денег много не бывает, и за каждую оказанную услугу его фирма будет выплачивать мне определённый процент. На проезд в трамвае и на песочный коржик вполне хватит. И дело пошло. Но, естественно, были и трудности. Во-первых, я был обязан делиться со своим начальником Эдиком Шариповым. Меня это задевало: я езжу, контролирую исполнение заказов, на своём горбу привожу на завод продукцию, а Эдик ни хрена не делает и получает свою долю лишь потому, что он мой непосредственный руководитель. Ну, да ладно, я не жадный, у Шарипова тоже семья есть, двое детей подрастают. А во-вторых, под ногами постоянно вертелись лоббисты других контор, кому-то тоже очень хотелось кушать. И вот, всеми правдами и неправдами приходилось гнуть свою линию, зарабатывать себе дополнительную копеечку.

Гавриленко, как любой менеджер по продажам, постоянно пытался расширить клиентскую базу, и я шёл Юре навстречу. Пару раз сводил его с работающими на местных предприятиях рекламистами. Сводничество проходило в ресторанах, так что моя ненасытная утроба на халяву потребляла жратву и выпивку, да и потенциальные клиенты приходили на встречу, похоже, с аналогичной целью, – у них уже имелись надёжные контрагенты. Юра как можно красноречивее окучивал рекламистов, предлагая весьма выгодные условия, сулил немыслимые откаты. Ребята в ответ кивали головой, обещая завтра же заключить контракт, и продолжали без зазрения совести жрать водку. На следующий день контрактов, естественно, никто не подписывал, Гавриленко намекали, что вот в следующем квартале очень вероятно…

Юрин начальник, флегматичный паренёк со стрижкой каре, однажды положил конец этим бессмысленным пиршествам подчинённого за казённый счёт, сказав Гавриленко, что если он будет продолжать искать клиентуру в том же духе, то скоро пойдёт свою семью грудью кормить.

Обращаю внимание на то, что я и сейчас, в эпоху антикоррупционного буйнопомешательства, не вижу в мелких откатах ничего противоправного. Это милый бонус за нервную работу и жадность руководства в условиях новой эры рабовладельческого строя. Платят мало, потому народ и пытается откусить кусок пирога, где это можно. Вот почему судьям не так давно повысили зарплату в разы? Это для того, чтобы у них даже не возникло соблазна от кого-то получить взятку. Так вот, судей у нас любят, а остальным придётся повертеться.

Да, если вам так угодно, я был коррупционер мелкого пошиба. Не хапуга-госчиновник, не убийца, не маньяк. Провинность моя перед правосудием мизерна, простительна и, к счастью, не доказуема.

Спустя 10 лет до меня добралось обострённое чувство справедливости и мне ныне глубоко противно содеянное, сейчас бы я не принял ни от кого и рубля. А тогда это было спасительным глотком воздуха на фоне тотального безденежья, спровоцированного жлобским руководством.