До и после заката

Для меня было удивительно, что этого отставника боялась половина завода. Скажите, ну как можно бояться тучного сенбернара – пусть он периодически и лает, но опасности ни для кого не представляет. Мы с Владимиром Александровичем вполне замечательно ладили, особенно когда он выключал в себе штабного ефрейтора и становился нормальным, добрым человеком. Но штабного ефрейтора ему приходилось активировать в себе постоянно: работа – нервная, шеф, пусть и родственник, но всё равно зверь. Стрессовые позывы Павлов снимал, как и многие на этом предприятии, в углу кабинета у заветного шкафчика со стеклянными бутылочками. И это даже хорошо, что человек может таким образом стачивать все шероховатости тяжёлого дня. А то ведь отставник мог бы и из ружья шмальнуть для восстановления жизненного равновесия. Не у всех, знаете ли, получается жить, как в том известном анекдоте: «А как вы расслабляетесь?» – «Да я, в общем-то, и не напрягаюсь».

Никулин после памятного ночного подписания контракта с немцами опять перевязал в себе все трубы и ходил мрачный, как ноябрьский день. Это всё от отсутствия расслабления. Сложно жить, когда ничего в этой жизни не греет, кроме работы. У человека сужается горизонт восприятия. Водку нельзя, жену не хочется, на любовницу нет времени, хобби отсутствует, телевизор не забавляет. Остаётся отдаться ей – когда-то любимой, а теперь уже давно постылой – работе.

– Олег Юрич, как у нас дела со статьёй в греческий журнал? – Никулин доставал меня этим вопросом по три раза на дню.

– Работаем, скоро будет, Сергей Юрич, – спокойно отвечал ему в ответ.

Ох, не люблю я одержимых людей. Далась ему эта статья в иностранный журнал. Нет, я, конечно, человек ответственный и всё сделаю в срок, только вот не пойму, откуда в нём такое рвение решить вопрос заранее. Выставка в Греции ожидалась через три месяца, сам Никулин на неё не поедет. В Афины отправится или Елин, или любящая снимать сливки на иностранных выставках сладкая парочка Пашина-Лесков. Так что для меня тут никакой мотивации.

Все статьи на заводе в то время писал я. Хотя «писал» – слишком громкое выражение для конструирования словесных материалов, созданных по единому лекалу и написанных ещё в то время, когда я коптил небо менеджером по рекламе. Как бы сейчас сказали, жалкий копи-пастер.

Никогда не любил формальное отношение к делу и поэтому все статьи пытался оживить свежим словцом и своеобразной подачей. Сказано – сделано. В греческий журнал я, не мудрствуя лукаво, взял стандартную историческую подводку про предприятие, потом, как просил Никулин, в сочных тонах описал технические характеристики и преимущества пассажирского теплохода под ничего не говорящим обывателю названием «Альфа-65». Конечно, всё это навязшие на зубах штампы, но того требовал жанр заказных статей. Владимир Маяковский, гений рекламной мысли начала XX века, наверняка бы придумал что-то гениальное на этот счёт, но бьюсь об заклад, что рубленые четверостишия о новом теплоходе директор Елин бы перечеркнул гелевой ручкой и написал одно гневное слово: «Артельщик!»

Статья получилась неплохая, в начале декабря по почте пришёл живой, только что отпечатанный, экземпляр. Глянец, конечно, завораживает. Я полюбовался переводом материала на греческий язык и закинул журнал на полку: подобного хлама с моим авторством у меня было в достатке, особой ценности я в нём не видел.

После рабочего дня меня попросил забежать к себе в кабинет Сергей Никулин. Я не придал этому значения, это случалось по десять раз на дню, ведь мы работали в тесной связке.

Сергей внимательно посмотрел на то, закрыл ли я за собой дверь. Опасливым движением он всучил мне в руки пухлый конверт.

– Это от Хаскина за греческую статью.

Я, конечно, знал, что публикация статьи инициирована Никулиным, но это проходило по его ведомству, являлось его прямой обязанностью организовывать маркетинговое продвижение нового судна. И с москвичом Хаскиным мне на выставках доводилось общаться – мужчина оказывал посреднические услуги в области пиара.

От соблазна просмотреть содержимое конверта я не удержался. Как и предполагалось по характерной толщине и размеру, внутри оказались 1000-рублёвые купюры, их было не мало.

– Здесь 35 тысяч, – пояснил Никулин. – Можешь не пересчитывать.

А зачем пересчитывать, если это для меня вообще сюрприз. И очень кстати: на обстановку новой квартиры требовалось много денег.

– Ну, Сергей Юрич, даже и не знаю, как тебя благодарить, – мои тёплые эмоции были безграничны.

– Теперь ты понял, что имеет смысл писать статьи, а? – торжествующе посмотрел на меня начальник отдела маркетинга.

– Ещё бы! За один раз получить три месячных зарплаты! Спасибо тебе!

– Это надо Хаскина благодарить. Он знает своё дело. Скоро в арабский журнал статью тиснем. Ты готов?

– Всегда готов!