До Янджоу тысяча ли (сборник)

Вот сижу на вокзале, автобуса жду.
Моет узбечка полы, режутся русские в карты.
Кассирша сидит за стеклом и похожа на какаду
Или девочку в школе за партой.

В космосе холодно. Низкая светит луна.

Воздух дрожит. Бьётся звезда в изголовье.
И вороны расселись вокруг, как шпана,
И улыбаются мне, поднимая брови.

«Ночь плывёт, как дохлая акула…»

Ночь плывёт, как дохлая акула,
За окном тяжёлым, как скала.
И луна на небе в тучке утонула,
Весело раздевшись догола.

И плывёт, окутанная тёмными клубами.

Вяло разевая пьяный рот,
Радио бормочет: кто не с нами,
Того лишаем шёлковых бород!

«Утро настало уже. Наконец-то…»

Утро настало уже. Наконец-то.
Серое небо не дышит, молчит.
Сгрудились сумрачно жухлые стены,
Словно за утренним чаем врачи.

Вишь, как танцует по улицам швыдко

Маршал, махая растерянной саблей.
К звёздам свою обращает улыбку
Редкую, как деревянные грабли.

И обнимая портфели подмышкой,

Густо на стройку рабочий пошёл
Снова затеять всемирную стрижку…
Брякнет ли снова поэт: «Хорошо!»?

Еду в автобусе 23 января 1991 года

Пропал за горкой златоглавый князь.
Куда, куда, автобус, чешешь, полный пыли?
Кругом дома, как демоны, застыли,
Зубастою улыбкой к окошку наклонясь.

Столица, хмуря красный глаз,

Бормочет мрачные на ухо мне загадки.
А то взмахнёт железной палкой
И коршуном в затылок мне вопьётся!

И пляшет парень в каске набекрень.

А с ним и пуля мирно засмеялась.
И вот уже легла на город тень,
И до мечты осталась малость.

«Как некий крокодил, развесив уши…»

Как некий крокодил, развесив уши
И расползаясь по миру всем задом,
Сидела ночь под окнами, едва дыша,
И что-то бормотала, не спеша.

Ты книгу раскрывай, листай её всю ночь,

Когда уже не крокодил, но время,
Бесстыдное, однако: чем не столяр —
Скоблит, скоблит, потом накладывает колер.

И вот в мирах её, бывает, кувырнёшься —

И белое лицо вплотную прянет,
Как будто бы всю жизнь, смеясь, скакал
И вдруг увидел хладный тот оскал.

«Когда голова разбежалась куда-то…»

Когда голова разбежалась куда-то,
Ушами приветливо в небе махая,
Я знаю: то кайф подошёл бородатый,
Призывно виляя хвостом малахая.

Трамвай запылённый забухал по рельсам,

Где горько глядит пассажир на меня,
Развесив кудлатые, нервные пейсы
На фоне встающего сумрачно дня.

И здесь, за хребтами Тянь-Шаня, в долине

Конфуций копает весной огород.
Летает по воздуху ловко мотыга.
И песни спивает счастливый народ.

А каллиграф ползабытого княжества У

Бабочкой лёгкой блаженно порхнул на траву.

Второй блокнот

Бодрствую ночью, в темноте