До каких пор буду звать?

Еще тогда, во время встречи и разговора с Рангея Рагхавом, у нас возникла мысль о переводе на русский язык лучших его романов «Курган мертвых» и «До каких пор буду звать?». Этот последний был сразу же признан индийской общественностью одним из лучших произведений Р. Рагхава. Это рассказ о жизни земляков писателя — раджастханцах. Главные его герои, наты, — люди одной из самых низших каст индийского общества, всеми презираемые и угнетаемые, доведенные до самого унизительного бесправного положения. И тем не менее их отношения, основанные на взаимном чувстве и велении сердца, гораздо естественнее и чище, чем моральные принципы высокорожденных власть имущих, руководствующихся расчетами и выгодой.

Борясь за свое личное счастье, наты — люди с самого дна жизни порой смело бросают вызов освященным религией закоснелым обычаям. Весьма характерен в этом отношении в романе образ Каджри, молодой женщины из касты натов. Душа ее жаждет настоящей любви и счастья. «Мне хочется, чтобы кто-нибудь полюбил меня и назвал своей», — говорит она. Во имя любви к Сукхраму она порывает с обычаями и бросает ненавистного мужа, навсегда отказывается от своего кастового ремесла — проституции — и становится женой любимого человека.

Достоинства человека определяются не его происхождением и социальным положением, а его личными качествами — такова одна из главных идей романа. И еще: «Одному не под силу сравнять гору, — говорит Каджри Сукхраму, — только все люди могут совладать с горой». Мысль о том, что в борьбе с социальной несправедливостью люди должны объединиться, все чаще приходит им в голову.

Никого из героев романа не пощадила судьба. Гибнут родители Сукхрама, а вслед за ними Пьяри и Каджри, уходит из жизни его приемная дочь Чанда, теряет рассудок горячо любивший ее юноша Нареш… Все эти удары один за другим обрушиваются на Сукхрама и, несмотря на всю его силу и выносливость, разрушают его разум.

Но судьба ли это? Нет! Все это не злой рок или случайное стечение обстоятельств. Причиной всех несчастий и гибели людей являются освященные религией законы касты, с самого рождения обрекающие человека на страдания, лишающие его человеческого достоинства, запрещающие ему любить и быть любимым, узаконивающие нищету и бесправие, произвол и насилие.

Трагическое звучание приобретает в романе чистая, прекрасная любовь девушки Чанды и юноши Нареша. Их любовь заранее обречена на горе и страдания, так как Чанда принадлежит к самой низкой касте натов, а Нареш — сын высокорожденного брахмана. И несмотря на то что отец Нареша просвещенный, интеллигентный человек, что он участник освободительного движения, что по своему характеру он добрый и отзывчивый, он не может подняться выше закона касты, принося в жертву своего сына во имя соблюдения «закона предков».

Через всю жизнь Сукхрама как зловещий призрак проходит недостроенная крепость. Мысль о том, что он не нат, а тхакур, потомок знатного рода, некогда владевшего этой крепостью, постоянно гложет его сознание, отравляет ему все существование и существование близких ему людей. Слишком поздно Сукхрам понимает это и сжигает портрет владелицы недостроенной крепости — семейную реликвию, доставшуюся ему в наследство от отца.

До тех пор пока кастовые предрассудки, как ржавчина, будут разъедать души людей, они не смогут свободно жить и наслаждаться жизнью — такова идея романа. Эта мысль выражается словами писателя, от чьего лица ведется повествование: «Мы стали свободной страной, но еще не смогли вычистить грязь из своего дома». Символически в этом отношении звучит последняя фраза романа: «…в тот день, когда обездоленные познают подлинную человечность, они избавят человечество от страданий. Тогда-то и появится новый человек!»

«До каких пор буду звать?» — звучит страстным призывом человека, оскорбленного и униженного, но не удовлетворенного своим положением, стремящегося к свету и правде.

К. Челышев

До каких пор буду звать? (Роман)

1

В надвигавшихся сумерках зимнего дня стены беломраморного дворца казались сошедшими со страниц сказки. Последние лучи солнца коснулись благоухающих ююбовых[1], деревьев, легко заскользили по вершинам огромных ракит и тутовых деревьев и, наконец спустившись вниз, позолотили плотную завесу дорожной пыли, взметенной копытами проходившего стада. С полей повеяло холодом.