До каких пор буду звать?

— Этот Банке — опасный человек, как бы он тебя не подкараулил где-нибудь.

— Даже зная о том, что я лечу господина?

— Что я могу поделать, Сукхрам? Он бессовестный плут, он не думает о том, что когда-нибудь ему придется предстать перед Всевышним. А я предстану, и я боюсь…

— Господин болен, ему нужно думать только о лечении, тогда его не будет мучить страх.

Пьяри поняла скрытый смысл моих слов и улыбнулась.

— Банке зол на Дхупо, — пояснил Рустамхан. — Он приставал к ней, но она взяла в руки серп и пригрозила ему.

Я посмотрел на Пьяри, но она опустила глаза.

— Господин! — воскликнул я. — Прикажите, и я изобью этого негодяя у вас на глазах!

— Нет, нет, Сукхрам! Ты уж меня не впутывай!

— Не ходи сегодня в табор, — попросила Пьяри.

— Раньше я мог не ходить, теперь меня ждет Каджри.

— Э! Да ты никак снова женился? — спросил Рустамхан.

— Господин, кто из нас может знать, что нужно делать, а чего не нужно? Все мы ищем в жизни опору, ищем того, кто бы о нас заботился и помогал нам в трудную минуту. По мне, женился — не женился — все одно. Мы наты. Это вы, господа, не представляете себе жизни без женщин.

Рустамхан уже не решался вступать со мной в разговор, боясь услышать дерзости, а по лицу Пьяри я видел, что и ей молчание дается с трудом, внутри она вся кипела. Ей, наверное, казалось, что теперь я окончательно ускользнул из ее рук. Иначе бы я не позволил себе говорить с ней таким равнодушным голосом. Еще недавно я обещал Рустамхану вылечить его только при условии, что он вернет мне Пьяри, а сегодня даже не заикнулся об этом. На самом же деле мне просто было боязно напомнить о своем требовании. Я и так не переставал удивляться тому, как Рустамхан молча переносил все унижения, которым я его подвергал. Я знал, что Банке приносит Рустамхану выручку от притона. Банке был одним из самых отъявленных негодяев. Он принадлежал к касте ахиров-скотоводов, но жил за счет ростовщиков. Те, боясь Рустамхана, молчали. А Дхупо, видно, его здорово отделала, Так ему, подлецу, и надо! Я понимал, что Рустамхан все стерпит потому, что хочет вылечиться. В другое время он давно бы расправился со мной.

— Господин, — я поклонился Рустамхану, — позвольте обратиться с просьбой.

— Что еще, Сукхрам? Разве ты еще не все выпросил? — И он подмигнул мне.

— Мне нужны деньги. Лекарство очень дорого стоит, господин!

— Дай ему рупию, — приказал Рустамхан Пьяри. Он развалился на кровати, давая понять, что я могу идти. Я сделал Пьяри знак выйти и спустился вниз. На дворе под навесом лежал Чакхан. Пьяри медленно подошла и протянула мне деньги.

— Оставь их себе. Просто я искал повод, чтобы вызвать тебя вниз.

— Я принесла деньги, забирай!

— Каджри придет послезавтра, — пообещал я, беря рупию из ее рук. — Ты вотрешь ей краску в ноги.

— Что?! — воскликнула пораженная Пьяри.

— Я сказал.

Пьяри в ярости кусала губы, а потом ударила меня по лицу.

— Эй! Что у вас там происходит? — закричал Чакхан, наблюдавший за нами из-под навеса.

— Ничего особенного, — ответила Пьяри и повернулась ко мне: — Хорошо же, негодяй! Я вынесу все! Ради тебя я даже готова втереть краску в ноги этой твари!

Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Я наклонился было над ней, желая успокоить ее, но Чакхан опять закричал:

— Что у вас там происходит, Сукхрам?

— Ничего, любезный, жена рассердилась на меня. Я женился на другой женщине.

— А, вот в чем дело! — Чакхан равнодушно зевнул, откинулся на траву и закрыл глаза.

— Пьяри, перестань бередить себе душу, — тихо сказал я. — Послушай-ка, что я скажу.

Пьяри затихла и вопросительно посмотрела на меня.

— Каджри боится тебя, и потому мне пришлось уступить ей. Я хочу развеять ее страх перед тобой. Ты же сама тогда говорила, что готова стать ее служанкой!

Пьяри ничего не ответила; я чувствовал, что мои слова причиняли ей невыносимое страдание.

— Так я пойду? — робко спросил я.

— Иди, но послезавтра приведи ее. Я хочу посмотреть на новую рани.

Я повернулся и пошел прочь. Над Чакханом роем носились мухи и садились ему на лицо. Он уже спал.

Я вышел было на дорогу, но, подумав, вернулся в дом, вызвал Пьяри, и попросил у нее палку.

— Зачем тебе? — испуганно спросила она.

— Проучу кое-кого. Давай, неси живей.

Пьяри сбегала и принесла палку.

— Не попади в беду! — предостерегла меня Пьяри. — Я с таким трудом удерживала тебя от драк, но стоило оставить тебя одного, и ты сразу стал настоящим натом.

— Ты что, боишься?

— А ты как думаешь? У других-то ведь тоже есть кулаки.

— И зубы также, — сказал я, показывая ей следы от зубов Мангу.

Пьяри так и застыла от изумления.

Я повернулся и пошел.

14