До кончиков пальцев

Ксюша шла из магазина под дождём, совсем не спеша спрятаться от него. Она уже давно насквозь промокла, но ей было всё равно. Она не хотела возвращаться в квартиру, где находилась тень любимого человека. К тому же она чувствовала себя такой уставшей, такой безразличной к происходящему. Сегодня она окончательно сдалась и перестала верить, что их любовь пройдёт даже через это испытание. От этого на сердце была такая боль, что никакой дождь и холод не мог с ней сравниться. Она услышала, как зазвонил телефон, но не стала доставать его из сумки, чтобы он не намок.

Она вошла на территорию дома и снова услышала, как надрывается мобильный, но ей было даже неинтересно узнать, кто хочет с ней поговорить.

Когда она вошла в квартиру, то услышала быстрые шаги Артёма и его рассерженный голос:

— Почему ты не берёшь телефон?! Я волновался!

Она подняла на него глаза и, к своему удивлению, действительно увидела волнение на его лице.

— С чего это вдруг?

Он стал помогать снимать её мокрое пальто, и Ксюша разволновалась от его прикосновений. Чтобы скрыть своё смущение, она отодвинулась и упрямо процедила:

— Я сама!

— Ты вся промокла…

Он смотрел на прилипшую к телу футболку, на мокрые волосы, приклеившиеся к влажному лицу, и вспоминал танцующую под дождем Ксюшу когда-то давно в Вырице, вспоминал, как потом на крыльце старенького дома снимал с неё мокрое платье, как занимался с ней любовью, а потом она заболела, и было так страшно… Очень страшно потерять её… Неожиданно он притянул её к себе.

Она задрожала, то ли от его прикосновений, то ли от холода, и он поспешно стал снимать с неё мокрые вещи.

— Артём, я сама, — по-прежнему сопротивляясь, она подняла на него глаза.

Он смотрел на неё своим невероятным голубым взглядом, как когда-то давно в прошлом. Взглядом, что растворял в себе и сводил с ума, и девушка застыла в шоке.

— Какая ты холодная! — прошептал он, коснувшись её обнажённого плеча, и стал растирать влажную кожу руками, одновременно покрывая её поцелуями.

Ксюша обняла его за шею, всё ещё не веря тому, что это на самом деле происходит с ней. Он приблизился к её лицу, и она заметила, как его глаза потемнели от расширившихся зрачков, и сглотнула. Его губы находились в миллиметре от её губ, она чувствовала их горячее дыхание и стала задыхаться от пронизывающего желания его поцеловать. Наконец он сам коснулся её губ, и всё поплыло. И хоть в голове до этого теснилась тысяча вопросов о том, что всё это означает, сейчас вдруг это стало неважно.

Когда он оторвался от неё, она с опаской посмотрела в его глаза, боясь увидеть привычный холод и равнодушие, но он смотрел так же, как и до поцелуя.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Неожиданно он взял её на руки, и она удивлённо воскликнула:

— Что ты делаешь?

— Ты замёрзла, тебе надо срочно погреться в ванне, чтобы не заболеть.

— Но я бы могла дойти сама, — робко возразила девушка.

Он ничего не ответил, а опустил на пол перед ванной. Ксюша стояла в нерешительности, стесняясь дальше раздеваться, и смотрела, как он набирает ей воду.

— Я бы составил тебе компанию, но Тёма не спит ещё, — смущаясь, произнёс он, и она кивнула в ответ, всё ещё не веря, что это не сон и что всё происходит на самом деле.

Ксюша вошла в комнату и первым делом попыталась поймать его взгляд, чтобы убедиться, что ничего не изменилось, пока она грелась в ванне.

Артём встретил её улыбкой и тёплым взглядом, и она, выдохнув, присоединилась к нему и Тёме на кровати.

Они молча посмотрели друг на друга, не пряча во взглядах химию своих чувств. Он положил ладонь на её ногу и медленно повёл рукой по тёплой коже вверх под халат, и она почувствовала, как учащается их дыхание.

— Я соскучился по тебе.

— Я тоже… — выдохнула она.

В голове по-прежнему был целый рой вопросов, но, помня, куда последнее время их приводили разговоры, она решила, что сегодня не готова была рисковать внезапным возобновлением отношений.

Тёма запел, издавая череду протяжных слогов, и они, оторвавшись друг от друга, с улыбкой посмотрели на сына.

— И как ты теперь будешь называть нас, если у нас одно имя на двоих?!

Она улыбнулась краешками губ.

— Ну, ты теперь взрослый мужчина, отец, так что и имя у тебя теперь взрослое. А он маленький, и имя у него сокращённое.

— Может, мне нравилось, когда ты называла меня Тёмой.

Она дотронулась дрожащими пальцами до его щеки и прошептала:

— Я буду так называть тебя, когда мы будем одни.

Он коснулся губами её пальцев.

— Может, положишь его спать?!

Она кивнула и, загипнотизированная пламенем страсти, бушующим в его взгляде, взяла мальчика на руки, поцеловала и переложила в кроватку.

Ксюша робко села на кровать, чувствуя, как сердце чаще бьётся в груди, и, смущаясь, посмотрела на него, а он тихо позвал:

— Иди ко мне.