До края. Звёздный романс

Теперь они видели себя достаточно близко. Он смотрит в её лицо, видит в её глазах своё же отражение, – в его глазах её отражение. Зеркала бесконечности – лишь они способны показать их чувства в данный момент. Дотрагиваясь пальцем до плеча Дэнизы, рыцарь спрашивает:

– Ты замёрзла?

– Уже согрелась.

– Устала?

– Брось ты! – звонко хохоча, она развернулась, не забирая у него своей ручки. – Подайте нам чаю. А то скоро брат споит моего жениха! – бросила она лакею, который тут же отправился выполнять порученное.

С неспадающей белой улыбкой она вернулась к Коннору и обратилась уже к обоим мужчинам.

– Пойдёмте в столовую. Нам обязательно нужно поговорить за десертом.

– Он вкусный? – с интересом спросил Солумсин.

– А как же.

Кавалер прислонил доверенную ему ладошку к губам и легко поцеловал женские пальцы. Люмос только хихикнула и играючи попыталась вернуть руку.

– И правда, вкусно, – констатировал юноша, не отпуская её.

– Шутник! – сказав так, Дэниза полетела к дверям, увлекая за собой Коннора, крикнув Рею, чтобы и тот шёл с ними.

Поэт горделиво вздохнул, потирая шею. Его, казалось, прогнали со сцены. Свет погас, оркестр замолчал и зал безвозвратно опустел. Он ещё раз в надежде на себя самого поглядел в сторону свободного бара. Но всё же гостиную он покинул с пустыми руками. Он безрезультатно поправил волосы и стал нагонять молодую пару, оказавшуюся уже в столовой, где под освещением только-только зажжённых свеч тянулся от одних дверей до других сосновый стол. Справа огроменные окна поражали видом на ночной белый сад, слева трещали дрова в камине, шурша огненной листвой.

Дэниза беззаботно уселась во главе. Всё не сводя с неё глаз, даже не обращая внимание на красоту за окном, рыцарь присел рядом же. Рей не спешил. Он стал задумчиво мерить помещение короткими шагами. Не оценив его марша, сестра, ловко облокотившись на руки, наклонилась в сторону Коннора. Мгновение она созерцала его силуэт на фоне сада, а потом быстро заговорила.

– Знаешь, Син, жалко тебя не было на этому балу.

– Не с кем было танцевать? – приподнял бровь Коннор, далёкий от танцев, как рыба от гор.

– Нет-нет. Там всё было просто ужасно скучно.

– А что за бал?

– Да обычный, выходной, где я, «конечно», должна быть.

– Одна что ли?

– Ну-у… – протянула она, переводя многозначительный взгляд на Рея. – Про него и говорить не буду. Старший мой брат совсем в работе. Маму здоровье подводит. Так и получается, что я отдуваюсь за всю семью.

– Возьми тогда меня в следующий раз, – загорелся рыцарь.

– Тебя? Прекрасно! Ловлю на слове, – мигнула Дэниза.

Внезапно они замолчали. Разговор прервал резкий и звонкий звук, который после перерос в протяжное завывание. Коннор поднял глаза. Звуки просачивались через потолок. Это было на втором этаже. Музыка, что напоминала звучание клинка, неотрывно скользящего по камню. Клинка из воды, точащего несокрушимую скалу из тонкого фарфора. Одинокая скрипка взвывала и падала на низкие частоты. Поток музыки ни на секунду не прекращался. Словно молния замерла в моменте, продолжая сотрясать воздух, но не пропадая, световой цепью тяня друг к другу небо и землю.

– Ал… – почему-то разочарованно покачал головой поэт.

Рыцарь перевёл несведущий взгляд на Дэнизу. Та ещё несколько секунд вслушивалась в натужное рыдание инструмента. Мелодия была стара, как свет. Коннор точно её слышал, но буквально пару раз. Были куда более достойные произведения, которые любили заказывать господы. Люмос повернулась к нему с некой тоской на лице.

– Аластор любит играть? – неудивлённо спросил юноша.

– Любит слушать, – возразила Дэниза. – Есть у него такая причуда. Как он говорит?..

– «Музыка – закладки жизни», – напомнил Рей.

– Ага. У него есть свой скрипач – выходец из княжества Мандо. Ал взял его ещё совсем подростком. И вот заставил выучить столько мелодий, ой… Бедный мальчик. Но он виртуоз, да и очень воспитан. Ал важные события приписывает к той или иной композиции. А чтобы напомнить себе чувства в те моменты, говорит играть мальчику то то, то другое.

– А это тогда к чему? – снова посмотрел вверх Коннор, будто мог увидеть скрипача сквозь половицы.

В этот момент музыка плавно перешла в зловещий марш. Музыкант то и дело бил по струнам. Темп нарастал, заставляя возникнуть в уме образ королевской гвардии, бодро шагающей по столичным улицам.

– Кто ж знает! Вкус брата умом не понять, футом не измерить, – вставил Рей.

– Он очень давно играет эту, но когда начал, я помню очень хорошо. Рей тогда маленький был, не помнит ничего, – младший поднял на неё недоброе лицо и встретился с тонкой улыбкой. – А я помню. Он тогда пришёл очень поздно домой и сказал мальчику играть то, что он никогда не играл. Тот заиграл, а Ал его постоянно перебивал, говорил начать другое. В конце концов ему пришлось вспомнить эту, совсем забытую композицию. Я уж и не помню…

– Прелюдие пьесы «Крис Ли, в башне усопший», – сказал поэт, нервно потирая пальцы. – Пьеса для стариков, которые и так её..!