До Лета (ЛП)

— Когда входишь в комнату старушки, нужно сообщать о себе, — говорит она, открывая глаза. — Иначе можно довести кого-нибудь до сердечного приступа. — Ее глаза полны смешинок, когда она хихикает.

— Я нашла кое-что, чтобы привести твои волосы в порядок, — говорю я.

Затем достаю из сумки коробку, открываю ее и высыпаю содержимое на поднос рядом с ней. Это бутылочка специального шампуня и плотная шапочка для душа. Она взволнованно протягивает руки, и я вручаю ей шапочку, читая инструкцию.

— Могу ли я сделать это сама? — спрашивает она.

Я качаю головой.

— Думаю, будет проще, если я тебе помогу.

— Ты не обязана ухаживать за мной, Карина.

— Не будь такой упрямой. Просто позволь мне помочь тебе.

— Хорошо. — Она резко вздыхает.

Следуя инструкциям, я наношу шампунь, надеваю ей на голову шапочку для душа и начинаю массировать кожу головы через толстый пластик. Шампунь начинает пениться, и я чувствую, как оживают ее волосы. Провожу пальцами по ее коже головы, тщательно распределяя шампунь и втирая его в те участки, которые выглядят наиболее грязными. Постепенно мятно-лавандовый аромат шампуня окутывает комнату.

Бабушка глубоко вдыхает.

— Вау, он пахнет гораздо лучше, чем я ожидала.

— Я знаю, правда?

Она улыбается, пока я продолжаю распределять шампунь по ее волосам и коже головы. Я слышу тихое фырканье, и когда смотрю на ее лицо, по щеке катится одна-единственная слеза.

— О, нет! Я дернула тебя за волосы? Жжет? Что-то не так?

Я перестаю массировать ей кожу головы, отвожу руки назад и снова хватаюсь за коробку, чтобы поискать побочные эффекты.

— О, нет, нет, нет, Карина. Все в порядке. На самом деле все замечательно. Я не могла не вспомнить, как мыла тебе волосы, когда ты была маленькой. — Она задумчиво улыбается. — Такое ощущение, что это было только вчера.

Я снимаю шапочку, стараясь убрать как можно больше шампуня. Затем беру полотенце и просушиваю ее волосы, а затем прохожусь по ним расческой.

— Твои волосы выглядят намного лучше, — говорю я.

Я беру зеркало и поворачиваю к ней лицом. Она отмахивается от зеркала и морщит лицо.

— Что-то не так с твоим зеркалом. Я вижу старуху.

Она смеется, но затем ее улыбка исчезает. Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуть зеркало на место, она тянет меня за руку.

— Я много думала в последнее время, Карина, и мне так жаль, что я не была для тебя лучшей матерью. Я старалась изо всех сил, но, наверное, и в первый раз у меня не все получилось.

— О чем ты говоришь? Ты всегда была и будешь самой лучшей мамой для меня. Хоть я и называю тебя бабушкой, ты единственная мама, единственный родитель, которого я когда-либо знала. Я никогда ни в чем не нуждалась, ты всегда заботилась о том, чтобы у меня было все необходимое. И ты всегда была рядом со мной. Неважно, поцарапала ли я коленку, или мне просто нужно было с кем-то поговорить. Я всегда знала, что ты рядом.

— Да, но посмотри на себя. Ты красивая, умная, и я так горжусь тобой. Но ты заслуживаешь большего, Карина. Я знаю, что последние несколько лет были для тебя тяжелыми, потому что тебе приходилось заботиться обо мне.

— Все было бы не так плохо, если бы ты перестала попадать в больницу, — говорю я, пытаясь разрядить обстановку.

Она улыбается, а затем поднимает руку и манит меня ближе. Я наклоняюсь над больничной койкой, и ее руки обхватывают меня. Она похлопывает меня по спине, а затем поглаживает ее, как делала это всегда, сколько я себя помню.

Я отодвигаюсь, слезы наполняют мои глаза. Я пытаюсь смахнуть их, но они все равно проливаются. Не могу не думать о прошедшем месяце и о том, что взяла деньги у Алекса. Все произошло так быстро, что я так и не успела сказать ей, почему у нее новые врачи. Что она обо мне подумает? Будет ли она разочарована?

Мы не хранили раньше секретов друг от друга, и я молчала достаточно долго. Вытирая слезы, я делаю глубокий вдох, готовясь к тому, как она может отреагировать.

— Что происходит, Карина?

— В последнее время я о многом умалчивала. Есть вещи, о которых я тебе не рассказывала. Но я не хотела тебя расстраивать и лишать того взгляда, который всегда появляется в твоих глазах, когда ты смотришь на меня.

— Остановись, Карина, растить тебя — это лучшее, что со мной случалось в жизни. Ты не можешь сделать абсолютно ничего, что заставило бы меня смотреть на тебя иначе.

— Я знаю, но…

— Нет никаких «но». Что бы тебя ни беспокоило, тебе нужно этим поделиться. Нам нужно поговорить об этом. Мне не нравится видеть, что ты так переживаешь.

Я киваю, присаживаясь на край ее кровати. Делаю глубокий вдох, а затем рассказываю ей обо всем, что произошло: о потере работы, о встрече с Алексом и о согласии пойти на тот первый бал.

— А этот человек, Алекс, — говорит она, — есть ли между вами что-то романтическое?

— Нет! О, Боже, нет. Не пойми меня неправильно, он симпатичный парень, но не в моем вкусе. Он старше меня как минимум на двадцать лет, и вообще он какой-то козел.

Бабушка смеется.

— У меня самые лучшие любовные отношения были с мужчинами, которые подходили под это описание.

— Ну, нет. Он — точно «нет». Этого не может быть. Нет. Кроме того, есть еще кое-что.