До мозга костей

Нита ждала, скрестив руки на груди. Ковит вернулся очень быстро, таща за собой два баллона с пропаном высотой по колено. Волоча их за собой, он морщился от боли. Нита подбежала к нему, забрала один баллон и потащила его по каменистой земле. Она уже и забыла, что Ковит ранен.

– Они оба полные. И большие, – сказал он. – Когда откроются, будет… опасно.

Нита задумалась.

– Сколько у нас будет времени, чтобы открыть их и устроить пожар?

– Не знаю. – Он нахмурился. – Думаю, это зависит от того, насколько близко огонь находится к открытому баллону.

Она поджала губы.

– Ладно. Итак, по моему сигналу мы разжигаем огонь, а затем со всех ног несемся к пристани.

Ковит немного подумал и кивнул.

– Хорошо. Тот, кто доберется первым, пытается найти лодку.

– Договорились.

С охранниками тоже нужно будет разобраться, но хотелось бы надеяться, что пожар их отвлечет.

Нита с Ковитом взяли по баллону с пропаном и разошлись по разным сторонам рынка. На самом деле рынок был не таким уж и большим, так что им пришлось пройти всего по шесть или семь кварталов.

Нита тащила баллон с пропаном по темным улицам. Через какое-то время она подняла его – ей надоел глухой стук, доносившийся до ее ушей всякий раз, когда баллон подпрыгивал на неровной земле. Время от времени она наступала в выбоины. Хотя можно ли называть их выбоинами, если здесь не было асфальта? В этих углублениях была вода, которая заливалась в туфли Ниты, и те чавакали с каждым ее шагом.

Она часто спотыкалась. Ее равновесие нарушилось – тело подсознательно опиралось на мизинец ноги, которого больше не было. Нита старалась не думать об этом.

Время от времени из зданий доносилась музыка, взрывы смеха и крики. Изредка раздавался глухой стук, будто что-то врезалось в стену, или скрежет ножек стула по деревянному полу. Это были звуки жизни.

В поисках места, где можно начать пожар, Нита старалась обходить такие «живые» дома. Если люди не спят, они могут заметить дым и попытаются остановить ее.

Она нашла хорошее место и прислонила баллон с пропаном к стене большой двухэтажной деревянной постройки с противомоскитными сетками, висящими на окнах вместо тюля. Крышку Нита держала закрытой – она снимет ее в последнюю минуту перед тем, как убежать.

Сделав глубокий вдох, она отошла от баллона и, немного посомневавшись, отключила свои голосовые связки. Она не хотела, чтобы ее крики разбудили людей или привлекли внимание. Это может разрушить весь план, и Нита не успеет даже глазом моргнуть, как снова окажется в какой-нибудь камере.

Хорошо. Она готова. Ну, не готова, это громко сказано, но ей придется сделать это. Поэтому нужно собраться и…

В следующую секунду Нита включила все болевые рецепторы.

Все ее тело горело огнем. Ее как будто плавили в лаве или жгли заживо. Каждая клетка организма словно проверяла, не исчезла ли ее функция боли. В глаза Ниты воткнулись тысячи иголок, глубоко вгрызаясь в мембрану и выковыривая кусочки. Во все самые чувствительные места как будто насыпали невероятно жгучего перца чили.

Спина выгнулась дугой, рот открылся, чтобы закричать, но Нита не издала ни звука. Она рухнула на землю и всхлипывала от адской боли, судорожно хватая ртом воздух.

И тут все кончилось.

Нита дрожала. Она помнила боль, которую испытывала в детстве, когда выключала и снова включала болевые рецепторы. Но не помнила, чтобы боль была такой сильной. Она порылась в памяти. По сравнению с нынешними ощущениями ноющая боль от заживающего пулевого ранения, оставшиеся в коже осколки стекла и ее разбитый нос были ничем.

Нита поднялась на ноги. Они слегка дрожали, но после нескольких глубоких вдохов и выдохов все пришло в норму. Нужно устраивать пожар. Ковит уже получил сигнал. Она должна разжечь огонь возле этого баллона и бежать на пристань.

Нита отошла от баллона, нашла подходящее здание поблизости – оно словно было предназначено для пожара. Она прикоснулась к деревянной стене. Дерево показалось ей сухим и непрочным.

Нита достала зажигалку и подожгла несколько веточек, валяющихся на земле, затем положила пылающие веточки под крышу, сделанную из плетеного тростника, дерева, листьев и соломы, и оставила их тлеть. Неподалеку от здания была протянута веревка, на которой сушилась одежда, – Нита подожгла и ее. Убедившись, что пламя хорошо разгорелось, она бросила веревку с горящей одеждой на крышу соседней постройки.

Дома загорелись.

Нита подтащила баллон с пропаном немного ближе, но не слишком близко: она не хотела, чтобы тот взорвался преждевременно.

Дрожащими пальцами она открутила крышку баллона. Они дрожали не из-за воспоминания о боли – Нита просто волновалась. Ее глаза жгло так, словно радужки обкусали десятки комаров. Злясь на себя, Нита потерла глаза и выпрямилась. Вот так. Крышка снята. Все готово. Назад пути нет.

Здания теперь горели ровным пламенем, которое перепрыгивало на соседние постройки.

Ните пора уходить.