До неба и выше (СИ)

- Я долгое время почему-то помнил в основном свои крики, - поморщился Дэмиан и, стыдясь упомянутой слабости, уставился в окно ресторана, - они пытались стереть память и о ритуале, но слишком много сил было потрачено на то, чтобы запечатать прошлое. Баста основывалась на том, что либо я все-таки не выживу, или, что хуже, выживу, но сила в агонии таки разорвет ловушку. Знаешь, самым сложным оказалось держать меня в сознании, когда они… - Дэмиан заставил себя замолчать. Он совсем не учел, что былое схватит его за горло и будет на удивление сложно не пожаловаться собеседнику на то, что именно с ним делали. Адриан неловко пожал плечами и не сразу решился посмотреть на похолодевшего Уэду. На миг ему показалось, что оборотень не поверит ему, ведь не мог же тогда ребенок пережить подобный болевой шок. После мелькнула мысль, что Джун спросит, к чему демон рассказывает об этом, ведь Уэда в воспоминаниях волновался за своего Адриана, которого не было уже очень давно. Демон волновался так, что забыл - тогда еще он как раз и был тем самым Адрианом…

Но когда Бэйли все же поднял взгляд… Джун даже не побледнел, он побелел, а в глазах застыл ужас и такая боль, будто он мог ощутить все те терзания, от которых Дэмиан сходил с ума.

- Моим опекуном был назначен Луис Кастанеда. Он сдерживал меня, когда я пытался сбежать, кажется, неделю он вообще не отходил от меня. На короткое время он стал мне самым родным человеком в новом мире, но потом выяснилось, что у него был приказ сблизиться со мной, чтобы через него заставить меня быть более послушным. Ерунда, но я повелся. Он не оправдывал себя, но объяснял поступок Лакруа тем, что, мол Ричи поступил точно также, и тогда назвал твое имя… - Джун чуть заметно вздрогнул, но демон не заметил этого, опять погрузившись в воспоминания, – он говорил что-то про Вэйланда и что похищение было спланировано. Я не вникал, мне хватило предательства. Похищение само по себе уже мало волновало. Ты, наверное, не поймешь, но мне было слишком плохо, чтобы не верить ему, ведь имена я тогда еще помнил, но воспоминаний связанных с ними, уже не было… и это сводило с ума.

Вновь разволновавшись, демон практически тараторил, чтобы Уэда его не перебил.

- Луис спрашивает меня до сих пор, почему я не могу простить его, а к прошлому тянусь. Крики… я сейчас вспомнил… я просто звал, вот на что Кастанеда давил, когда раскрылся, - глаза Адриана загорелись, когда воспоминания немного восстановились, - он не был в Колизее, но знал, что в окружении жрецов я, оказывается, звал тебя и брата, но ответа не было,… и это Лакруа считал забавным.

Злая усмешка скривила губы парня, он вновь посмотрел на Джуна и застыл, увидев слезы в темных глазах. После шока, сердце сжалось от боли… к чертям плохие воспоминания, он не хотел, чтобы эта соленая влага расчертила красивое лицо оборотня. Это ведь неправильно, ведь Джун никогда не плакал, он не знал наверняка, но чувствовал в этом что-то крайне противоестественное. Всевышний, какой же он идиот, с чего он вообще решил так углубиться во все это, достаточно ведь было упомянуть енохианскую ловушку. Джун сам додумал бы дальше, так нет, Дэмиану, видите ли, приспичило поплакаться!

Уэда хотел что-то сказать, но Адриан качнул головой и сделал шаг вперед, но не для того, чтобы уйти. Потратив мгновение на сомнение, он притянул к себе Джуна за рубашку и осторожно обнял.

- Я разгромил западное крыло Особняка, - расслабившись, когда оборотень в ответ с силой сжал его в своих руках, продолжил демон, желая скрасить то, что рассказал прежде, – после чего пошел на кладбище… ты меня задушишь, - слабо улыбнулся демон, и объятия совсем немного ослабли, хотя дышать все равно удавалось с трудом. Не то из-за силы хватки, не то от чудовищного давления эмоций. Чуть склонившись, Джун спрятал лицо на шее Адриана, вспоминая его запах, все еще не веря, что парень из плоти и крови, что он не видение из его повторяющихся снов.

- Я так хотел пробудить их всех, чтобы они либо покорились мне, либо… кхм, но печати сработали как надо… Ты помнишь Фрайе, того придурка, что был со мной у школы «Tairo»? Фрайе Гальяно, ликантроп, он старается скрывать, но в этой жизни он боится не смерти, не Лакруа, а призраков. Ну и тараканов, если на то пошло - у него на кладбище шерсть дыбом встает. Тогда я его не знал, просто видел в день его первого прибытия в академию. Он на мотоцикле влетел в BMW Лакруа. Я как раз из Особняка выходил, когда он, перелетев через машину, свалился у порога прямо мне под ноги, с таким искренним возмущением и непониманием на лице, что я забыл о преследовавшем меня некроманте. На кладбище, когда мертвые не откликнулись, вокруг мерцал воздух, и пахло тленом. Я рухнул на могильную плиту, которую со злости до этого сбил, и услышал скулеж. Поднимаю глаза, а рядом волк трясется. Шерсть топорщится и серебряная сережка в ухе. Оглядывается по сторонам и дрожит, как от холода. Он потом схватил меня за рукав и потащил прочь…