До новой встречи

Антон нисколько не удивился, если бы старый бандит пришел в поповской рясе или выдал бы себя за представителя папы римского. Ему-то хорошо было известно, что китель и орденские колодки краденые, что глаз у Кутка потерян в драке, а нога прострелена во время бегства из лагеря. Никто из учеников не видел, как прогуливались Куток и Антон по глухой аллее парка, как Куток костылем ударил своего «племянника» и, крайне недовольный, покинул парк. На первом свидании Куток требовал, чтобы Антон бросил училище и ушел с ним. Затем переменил разговор, стал интересоваться, как живут ремесленники, сколько учеников, преподавателей. От этой любознательное» Антону становилось страшно.

И вот Куток опять пришел, дал адрес своей квартиры и велел привести Евгения. Отказаться Антон не посмел. До субботы — дня встречи — Антон не говорил Евгению, что отыскался их прежний хозяин.

Незадолго до конца смены Антон подошел к станку Шаброва и, рассматривая проточенные шестерни, шепнул:

— На день рождения нас приглашают…

Работа увлекла Евгения; внимательно следя за режущей кромкой резца, любуясь, как дымится стружка, он не прислушивался к тому, о чем шепчет Антон.

— Не мешай.

— Куток приказывает, стал, гад, еще злее.

Отведя суппорт, выключив привод и медленно вытирая руки о ветошь, Евгений испытующе смотрел на товарища, все еще надеясь, что это шутка, пусть недобрая, но только шутка.

Антон только вздохнул. Одна у них была судьба, оба они ненавидели Кутка, человека жестокого, злобного, и оба его боялись. Этот человек на все был способен. Сам хвастал, что в 1930 году на Смоленщине спалил свой дом, чтобы его добро не досталось колхозу.

Теперь Евгений не мог работать спокойно. Он завидовал товарищам. Ничто их не тревожит. Он был так подавлен, что даже не принял участия в игре, затеянной Алексеем.

В этот день, сразу после утренней линейки, Евгений Владимирович уехал на завод отобрать чертежи. Присматривал за его учениками мастер соседней группы, но он часто уходил в свою мастерскую. Алексею наскучило стоять у станка. Смастерив бумажного голубя, он ловко пустил его вдоль мастерской. Голубь пролетел над двумя рядами станков и уткнулся в скат пожарного рукава.

— Ловко, Алеша, по-снайперски, — крикнул Антон, выключая мотор.

Забава увлекла ремесленников. Даже Яков пустил станок на холостой ход.

Вадим зло крикнул:

— Заказ-то военный, а вы озорничаете, время крадете.

Ребята увлеченные игрой, не обратили внимания на слова Вадима. Только Оленька и Евгений остались у своих станков.

Когда неудачно запущенный голубь упал к Вадиму на станок, Вадим смял игрушку и сунул в карман. Сразу же к нему подскочил Алексей.

— Отдай голубя.

— Вор, — сказал Вадим.

Алексей опешил.

— Я? Вор?

— Да, ты вор. Твоя глупая затея украла у солдат две мины.

Почему Вадим сказал — две мины, он и сам не знал, подсчета не делал. Но эта точность подействовала на ребят. Яков нахмурился, — как это он, растяпа, недодумал: заказ военный, разве можно терять время на баловство? Ученики молча расходились по рабочим местам.

Подростки не могли ругать Алексея, сами участвовали в игре, но больше они не хотят красть ни минуты у военного заказа и, конечно, отработают. Когда без пяти минут двенадцать прозвучал сигнал: «Обеденный перерыв», Яков вскочил на табуретку и крикнул:

— Станки останавливать пять минут первого…

Остались у своих рабочих мест Вадим, Евгений и Оленька, хотя они и не принимали участия в игре.

И вот настала суббота. Куток жил в Гавани, на узкой улице, упирающейся в залив. Занимал он маленький деревянный домик, отгороженный от панели низкой ветхой изгородью. Под окнами одиноко росла старая береза с дуплом, зашитым ржавой жестью.

Антон и Евгений квартиру Кутка отыскали не по фонарю с домовым номером, а по мелодичным звукам аккордеона и разноголосому хору. Празднество происходило в небольшой, жарко натопленной комнате; там пахло вином, пивом собственной варки и табаком. Гости тесно сидели за столом, накрытым расписной холщовой скатертью. И, как успел заметить Евгений, виновницей торжества была молодая хозяйка дома — привлекательная девушка. Черные волосы подчеркивали удивительно белый цвет лица, ее карие глаза светились детской доверчивостью. В сборище пьяных знакомых Кутка она казалась чужой, случайно попавшей в эту компанию.

Опоздавших гостей усадили на диван. Куток наполнил две стопки вином. Антон решительно отставил свою стопку и налил пива в стакан. Куток хмуро взглянул на девушку, та кокетливо поправила пышный бант, искусно вплетенный в волосы, и под дружное одобрение гостей наложила двойной штраф на ремесленников.

Кто и о чем говорил, разобрать было невозможно, Куток любил угощать щедро. Из-за стола он не выходил, но из какого-то тайника то и дело извлекал бутылки с водкой и вином.