До новой встречи

По дороге к Шлаковой горе виднелась на островке, заросшем кустарником, разрушенная землянка и зенитное орудие, уткнувшееся в землю стволом. Спрыгнув с трубы, Борис побежал напрямик к огневой позиций. Сафар не мог приноровиться к заболоченной дороге, чуть отставал. И вдруг впереди него поднялся земляной столб. Взрыва Сафар не слыхал. Запомнил одно — под ногами дрогнула земля, и сразу же потерял сознание

Позже стало известно, что в поисках «трофеев» они набрели на еще не обнаруженную саперами огневую позицию, подходы к которой, конечно, были заминированы.

В училище все ополчились против «трофейщиков».

На уроке у токарей Мария Ивановна прочитала рассказ. Два школьника из белорусского села Червонный шлях Григорий и Андрей нашли в лесу мину и полевой телефонный аппарат.

Находка была поделена полюбовно. Но, придя домой, Андрей почувствовал, что, утаивая «трофей», он поступает нечестно, и отнес телефонный аппарат в сельский Совет. Григорий же спрятал мину в сарае, водил туда товарищей, хвастал своей смелостью. Андрей рассказал про спрятанную мину учителю…

В этом месте Мария Ивановна захлопнула книгу и спросила у ребят:

— Прав ли Андрей?

Оленька сказала, что поступок Андрея честный и принципиальный. Антон с ней не согласился. По его мнению Андреи поступил подло…

Горячо спорили ремесленники. Антон остался в одиночестве. Мария Ивановна сидела все время задумчивая, а когда все устали от спора, встала и укоризненно посмотрела на учеников.

— А почему вы, ребята, не поступаете так же, как Андрей? Ведь из-за вашей трусости пострадал Борис. Вы сами собираете и прячете «трофеи». Это опасная забава…

…Прием «трофеев» напоминал сдачу ремесленниками инструментов перед уходом на каникулы. Георгий вел сдаточную ведомость. Гильзы, патроны и обломки военного оружия складывались в тупике коридора, за столовой.

Комсомольский комитет выпустил стенную газету. Передовую написал Евгений Владимирович. Но эта статья, пожалуй, была мало похожа на передовую:

«Ребята, сегодня среди вас нет Бори Овчинникова. А кто виноват? Конечно, прежде всего, сам Борис. Но назовите хотя бы одного ученика, который бы осудил сборы «трофеев». Ненужное увлечение привело к беде. Борис потерял ногу, стал инвалидом. На год позже вас он закончит училище».

Рядом с передовой статьей шли выписки из донесений милиционеров о несчастных случаях от подобранных «трофеев». Внизу газеты крупно было выведено: «Товарищи ученики, сдавайте «трофеи»».

С утра Николай Федорович уезжал по делам, вернулся и, не раздеваясь, прошел к столовой. То, что он там увидел, превзошло его ожидания. На полу лежали обрывки пулеметных лент, «лимонка», помятая финская граната без деревянной ручки, четыре запала, бутылка горючей смеси, покореженный диск немецкого автомата и золотистая горка гильз. Понять, какую жертву принесли ребята, увлеченные военной романтикой, мог только педагог по образованию и по сердцу.

Радость Николая Федоровича, однако, перешла в тревогу. Характер учеников еще не вполне сложился. Удрученные несчастьем и рассказом Марии Ивановны, подростки добровольно отдали «трофеи». Но пройдет неделя, может быть и месяц, забудется случай у Шлаковой горы. Кто поручится, что ребят снова не потянет на левый берег Невы, под Усть-Тосно, на ораниенбаумский «пятачок», в болотистую низину под Пулковом?

Беспокойство Николая Федоровича было подсказано не просто осторожностью. Кто-то из ребят смалодушничал, — не сданы пистолет, кортик, обломок штыка. Это оружие, ходившее по рукам учеников, не могло исчезнуть из училища. Собрались члены комсомольского комитета, составили список, у кого могут быть эти «трофеи». Оружие могли утаить Сафар, Анатолий и слесарь Евлахов. После Бориса это были главные «трофейщики».

В воскресение Сафар опоздал к обеду. Ботинки у него пожелтели от грязи, на отвороты брюк налипла глина. Вадим вернулся в зал, попросил официантку принести стакан чаю. Сафар заметил неладное и насторожился.

До чая Вадим не дотронулся. Сафар, не поднимая головы, торопливо хлебал суп, настороженно ожидая вопроса, где он пропадал весь день?

— Скажи, Сафар, ты настоящий комсомолец?

Сафар отодвинул тарелку.

— В чем я провинился?

— Пистолет я видел в руках у тебя, — напрямик сказал Вадим. — А это что? — он кивнул на перепачканные глиной сапоги и отвороты брюк. — Опять за старое?

Сафар вскочил, в его глазах вспыхнул злой огонек. Вскочил и Вадим. Его живые глаза смотрели без злости, укоризненно, и этого честного, открытого взгляда Сафар не выдержал и отвернулся.

— Выходит, Сафар, я ошибся, — тихо произнес Вадим. —Пистолет ты не прятал, не ходил за новыми «трофеями»?

— Нет!

Сафар нервно забарабанил пальцами по столу.

— Ну, прости, коли так. Напрасно обидел. Доложу комитету, что ты дал комсомольское слово. Будем у других ребят искать пистолет.

Утайку пистолета Сафар не считал серьезным грехом.