До новых снов с тобой...(СИ)

Елена взглянула на него. Было в этом взгляде что-то безумное. Так смотрят умалишенные, чокнутые, больные и… несчастные. Девушка усмехнулась и отстранилась. Она не понимала своих чувств, не знала как реагировать на правду: принять или отрицать. Не знала, убежать от Деймона или прижаться к нему сильно! Но Елена была уверена в одном: ей больше не хотелось никогда любить.

Гилберт поднялась. Зазвенели ее многочисленные браслеты, а длинная юбка была слишком яркой в полумраке этой комнаты.

Деймон медленно поднялся и, подойдя, резко развернул Елену к себе.

- Не смей, – сквозь зубы процедила Гилберт. – Слышишь? Никогда!

Она убрала его руки со своей талии. Она ненавидела его.

- Убирайся! Убирайся! Вон!

Девушка толкала его в грудь при каждом слове и при каждом слове голос срывался, крик становился громче. Слезы вновь покатились по щекам.

- Я не понимаю! – Деймон схватил девушку так, что заблокировал ее любую попытку сбежать. Девушка металась, старалась выбиться. Она хотела избавить себя от его касаний, которые в один миг стали омерзительными. – Я не понимаю, о чем ты!

- Не понимаешь?! Ах, ты не понимаешь! А когда ты меня оттрахал в своем кабинете, ты тоже ничего не понимал?

Нет, видимо агония еще не прекратилась. Ноги становились ватными… дыхание сбивалось, дышать становилось тяжело, а каждый удар сердца сопровождался болью; вдобавок разболелась еще и голова.

- Ненавижу! – Елена уперлась руками в грудную клетку Сальваторе и, оттолкнув его, вжалась в стену. Девушка спустилась по стене и, закрыв лицо руками, вновь дала волю рыданиям. Деймон понимал ее. Он аккуратно присел рядом, но его запах, его присутствие стали причинять боль и только! Шатенка резко поднялась и, бросилась к кофте, вынув листок из кармана кофты, она смяла его и кинула Сальваторе.

- Об этом ты не знал разве?

Мужчина нагнулся и поднял смятый клочок бумаги. Он аккуратно расправил его. Несколько секунд он просто вглядывался, читая слова, которые мало что могли сказать. И только потом сердце остановилось. Он поднял взгляд на девушку.

И как смотреть в глаза той, перед которой так виноват? И как забыть то, что они делали прошлой ночью? Как забыть о том? Как… как научиться… если он познал ее как женщину, как научиться смотреть на нее как на…

Как на дочь?

- Елена, я не знал, – он отрицательно покачал головой и двинулся навстречу девушке. Теперь и ему было мало воздуха в легких. – Я не знал!

- Ты лжешь! Я – твой проект! Теперь я поняла смысл этих слов!

- Я не знал! Если бы я знал! Откуда это? – подойдя, он схватил ее за плечи. – Откуда?

Это была экспертиза. Изобель сделала ее еще двадцать лет назад. Но как? Почему он не знал ничего о ее беременности? Поэтому она сбежала? Поэтому он предчувствовал нехорошее в тот день, когда ее избили? Как родитель? Интуиция? Голова разрывалась на части. Деймон, схватившись за голову, крикнул: «Нет!» и отошел от девушки подальше. Заняться любовью с собственной дочерью! И где те люди, которые чуть ли не благословляют инцест? Скажите, знатоки, как жить дальше? Когда омерзение, подобно наркотику, подобно вирусу, – по венам, по телу, по душе, по разуму растекается как горячая магма, расплавляя, обжигая и уничтожая. И, – о свята любовь сего мира! – куда же ты делась? Почему ненависть к самому себе становится такой невыносимой? Это невозможно выносить… Невозможно мириться с этой действительностью… Его крики, ее рыдания, их несчастье… Они не ненавидят друг друга. Елена ненавидит свою мать, которая рассказала обо всем слишком поздно! Деймон ненавидел себя за то, что совершил самое ужасное в мире деяние.

Сальваторе резко оборачивается и, подходя к девушке, хватает ее за плечи так, что становится невыносимо больно. Он внимательно смотрит в глаза девушки, словно силясь что-то сказать. В ее измученные, уставшие глаза. Он хотел бы извиниться! Просить прощения никогда не поздно, но как бессмысленно! Ведь все уже свершено...

- Ну, кто я без тебя? Я не умею жить без тебя. Я любил твою страстную натуру и твое тело, но не твою душу. Я привык, что ты – мой проект! Кем я стану без тебя? Я, как роза на песке, я погибаю… Я потеряюсь! Я ненавижу, – он резко распространился и сделал несколько шагов назад. – Вы одинаковы! Ты, твоя мать! Сколько можно разбивать мое сердце?! Сколько можно лишать меня жизни? Я устал тонуть в омуте этой безудержной, никчемной и бездарной страсти, слышишь? Вы – персональные убийцы!

Елена оперлась о стол. Она пыталась уравновесить дыхание, но все эти попытки были непродуктивны. Голова раскалывалась, а желание забыть, что такое любовь, становится таким сильным, что согласен подписать контракт с самим дьяволом. И только тихое тиканье часов разрывает тишину.