До новых снов с тобой...(СИ)

- Если мы когда-нибудь снова полюбим, то пусть это будет во время апокалипсиса. Я согласна погибать с тобой в последние дни нашей Вселенной… – девушка встрепенулась и вновь поднялась на ноги, но смотрела не на луч, а в темноту. – Ну а пока на улице солнечный май… А на небе улыбчивое солнце… Мир только в самом рождении!.. Он так молод в бесконечности этих веков!.. Знаешь, – девушка обратилась к зрителям, резко подойдя к самому концу сцены. – Это произойдет нескоро, а я не знаю, улыбаться этому или плакать от горя... – В глазах был страх. Она схватила платок и, прижав его к груди, снова вернулась к зрителям. – Когда мы простим, мы снова полюбим! – тон голоса вновь повышается. – Снова станем грешниками, падшими ангелами… А сейчас мы в покое, тишине и спокойствии, – девушка отвела взор своих удивительных глаз и сделала несколько шагов назад. – Так, что выбирать мой милый друг? Я не знаю… Как там говорилось? «Мне очень нравится этот глагол – сопротивляться». Знаешь, в нем есть великолепие!

Ее игра была жизнеподобной. В ее глазах не было наигранности. Создавалось чувство, что актриса забыла, где она, что она срослась со своей ролью, стала своей героиней.

- Почему? Потому что… он агитирует, призывает! – безумная улыбка, а потом опять страх. – Он заставляет мое сердце биться. Мое мертвое сердце. Это слово, оно… оно мое… Сопротивляться моим чувствам к тебе? – гласно молвила актриса. – И воспарить на самый верх! К самой вершине пьедестала! Стать дорогим человеком и дешевой душой!? – во все горло закричала она. Женщины утирали глаза платком, а мужчины крепко сжимали ручки сидений. – Или пасть в самую пропасть твоей всепоглощающей и безумной любви? Стать бесценной душой, но падшей, ибо никто тут не признает любовь…

Вновь тишина, вновь робость и покорность. В этой девушке на сцене вера боролась с действительностью. Когда девушка срывалась на крик – это страдала душа. Когда голос сникал до шепота – примирение… И оба эти состояния были великолепными! На время Елены не стало. Осталась лишь ее героиня. О чем думают актеры во время своего выступления? Актера не остается на самом деле. Остается лишь его герой.

- Если я когда-нибудь тебя прощу, пусть это случится тогда, когда я разучусь любить! – девушка, сжимая платок, стала метаться по сцене, как олигархи, которые понимают что вот-вот потеряют свое состояние. – Мне будет чуждо любое стремление к чувствам! И я отключу эмоции! – переливы голоса с крика на шепот заставили и сердце режиссера дрогнуть. – Чтобы простив тебя, больше никогда не сметь тебя полюбить! Я не хочу воспарить! Не хочу пасть!

Девушка резко остановилась. Елена смотрела в пустоту. Взгляд был стеклянным. Она поднесла платок к лицу, а потом откинула его с какой-то злобой, с каким-то омерзением. Шатенка отпрянула от него, как от огня. Затем она перевела взгляд на луч, на зрителей… А потом на пустоту. И ледяным, холодным голосом завершила свою речь:

- Сегодня день моего перерождения, – так произносит тосты великий полководец, который сумел покорить народ и захватить земли. – И я загадываю мое единственное желание вслух, ведь, как сказал О. Ж. Грант*, желания исполняются только тогда, когда их загадывают вслух. Тебе интересно знать, что же я загадала? – усмехается. – До конца этой безумной вечности любить тебя, но больше никогда не сметь мечтать о нас.

Из-за кулис вырывается еще один герой и выстреливает в девушку. Она прогибает позвоночник, смотрит вверх, а потом падает на сцену замертво. Кулисы закрываются.

Зал взрывается. Все поднимаются с криками: «Браво!», «Великолепно!». Кто-то плачет, кто-то кричит во все горло, как это было здорово. Из-за кулис выходит весь актерский состав, включая режиссера и сценариста. Они представляют актеров, а в конце актеры представляют их.

Елена смотрит на всю эту публику с улыбкой. В ее руках цветы, а улыбки и крики этих людей, которые аплодируют стоя – затмевают любой Оскар. Самое важное – это признание. Девушка хлопает, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Когда представили ее, зал просто взорвался.

Спустя некоторое время, актеры переодевались в гримерной, обсуждая премьеру спектакля, который произвел фурор. Конечно, Елена знала, что здесь буду ее недоброжелательницы и завистницы, но без этого никуда. Девушка переоделась и хотела было уходить, но в гримерку вошли и сказали подойти к директору. Гилберт попрощалась и, взяв сумку, направилась в кабинет.

Войдя, девушка увидела улыбающегося директора. Элайджа Гиллис встретил девушку с таким криком, что Елена всерьез заволновалась о своем слухе. Обняв актрису, он отстранился и похлопал ее по плечу.

- Я утвердил тебя на главную роль нового спектакля! Ты ведь не откажешься?

Елена покачала головой.

- Нам надо это отметить!

- Нет, я... домой поеду. Спасибо… Правда, я устала.

- Хорошо! – вновь громко закричал Гиллис. – Отметим на выходных.

Улыбнувшись, девушка попрощалась и вышла.