До основанья, а затем (СИ)

— Понятно. Давай платье и валите все отсюда.

— Сейчас, только вон того заберем…

Я оглянулся. Кроме двух парней, чисто уголовной наружности, что крест-накрест лежали на полу, у стенки сидел, держась га голову, покрытую засохшей кровавой коркой, молодой парень в тужурке гимназиста и тоненько скулил.

— Это наш, что ли? Я же пацанов сказал не брать.

— Не, мы, когда вошли, он третьим был, что дамочку на диване разложили. Этих то штуками закололи, а сопляку прикладом вдарили, а добивать не стали.

— Понятно. Забирайте его, но пусть живой пока побудет.

Пока милиционеры вытаскивали из комнаты за шиворот, визжащего от страха, молодого человека, я внимательно рассматривал сердито смотрящую на меня из-за обрывка тряпки молодую женщину с наливавшимся синяком на знакомом лице.

— Вы так и будете на меня пялится, хам?

— Извините, задумался. — я бросил ей ком платья: — Здравствуйте, госпожа Воронова.

Женщина, что задрав вверх руки, старалась побыстрее втиснуться в платье, на мгновенье замерла.

— Мы знакомы?

— Да. Я с вашим дворником принес к вам домой тело вашего мужа.

— Я вас совершенно не помню. — женщина, облачившись в одежду, успокоилась и внимательно посмотрела мне в лицо: — Я тот день вообще очень плохо помню. Извините, я понимаю, что вы здесь начальник? Могу я идти домой, у меня ребенок дома.

— Нет, извините, пока не можете. На втором этаже еще держаться бандиты и анархисты, стреляют во всех, кого увидят. Вы из здания просто не выйдете.

— А что, смелые солдатики под командованием такого доблестного офицера не могут на штыках вынести каких-то там бандитов? Вон, мальчонке- гимназисту как ловко голову пробили…

— Анастасия Михайловна, если мы вас прервали и все это было по согласию, то я приношу свои извинения и могу вернуть вам так понравившегося вам гимназиста и еще парочку бандитов присовокупить, раз эти умерли. — я легонько пнул по ноге один из трупов.

— Простите, как вас зовут?

— Котов Петр Степанович, начальник народной милиции по Адмиралтейской части. — я коснулся ребром ладони козырька.

— Так это вашем милостью с наступлением темноты по улицам пройти нельзя?! — опухшее от удара лицо женщины исказилось яростью.

— Простите мадам, и опять вы не угадали. Это не моя территория. Мы сюда пришли, потому что хозяин этого вертепа убил моих людей.

— Боже мой! — женщина зарыдала, закрыв лицо ладонями: — До чего мы дожили! До чего докатилась Россия! Он привел свои войска, потому что местный атаман убил его людей!

— Простите… Петр Степанович. — Воронова прекратила рыдать также внезапно, как и начала: — Я очень испугалась. У меня ребенок дома один и я испугалась, что меня сейчас убьют, а он умрет с голоду, один, запертый в квартире. А сейчас вообще не понимаю, что со мной твориться.

— Одну минуту. — я выглянул в коридор и крикнул: — Выписка есть у кого?

— Так это, этого добра здесь навалом — из большого зала появился боец, что держал в руке бутылку с самогоном и кружку.

— Послабее нет ничего?

Милиционер недоуменно пожал плечами, чтобы появиться с бутылкой вина, на которой было выведено стилизованными под старославянские буквы «КагорЪ».

— Молодец. — я вошел в комнату и протянул даме, что натягивала на стройные ноги какие-то штанишки бутылку и стакан: — Вам обязательно надо выпить, иначе организм пойдет вразнос, я вас как доктор говорю.

— Вы еще и доктор? — горько успехнулась Воронова.

— Я нет, но в соседней комнате бандитов допрашивает…ой. — я сконфузился.

— Не надо, я вам верю. — Воронова дрожащей рукой налила вина га треть кружки.

— Полную налейте и выпейте до дна, а теперь ложитесь и постарайтесь поспать. Вас здесь никто не побеспокоит. Когда все закончится, вас разбудят и доставят домой. — я забрал из рук женщины бутылку и опустевшую кружку, повернул выключатель, висящий на стене у двери, и вышел, плотно закрыв дверь.

— Командир! — ко мне бросился бородатый ефрейтор: — Там вас наши начальники на улицу кличут, пойдемте скорее, а то вас найти не могли.

— Что случилось? — спросил я выйдя из здания и подойдя к своим замам, хотя, не дожидаясь их ответа уже понял в чем дело — поперек Лиговской темнел развернутый строй темных фигур, с поблескивающими на влажном воздухе иголками штыков. За спиной неизвестных разворачивались несколько грузовых автомобилей, светя мутными ацетиленовыми фонарями.

* * *

Глава 15

Глава пятнадцатая.

16 марта 1917 года

«Настоящая свобода заключается в том, чтобы каждый сам устраивал свои дела, не предоставляя их на волю Провидения или выборного собрания».

Князь П. А. Кропоткин «Речи бунтовщика», 1885 г

— Пулеметный щит выводим на угол дома, пока не стрелять. Найдите мне портянку и палку какую-нибудь. Стоп.

Я повернулся к своим командирам.

— Во дворе дома пожарная лестница. Начинайте жильцов с третьего этаж через крышу эвакуировать. Только не дайте никому высунуться из боевиков и подстрелить мирных. Давайте, времени мало.

— Там же женщины и дети. Их как через крышу?