До особого распоряжения

осторожно отнимал газету:

- Все! Все!

- Я потом уничтожу! - поклялся Махмуд-бек.

- Мне будет спокойнее, если я ее унесу... Все!

Короткая встреча с Родиной. Именно - все! Через неделю снова степь. Сигнальные костры. У костров

будут ждать новые, незнакомые люди...

Один из инженеров фирмы «Моррисон» сам пришел в поселок эмигрантов. Он искал встречи с

Махмуд-беком.

165

В маленькой комнатке шел разговор о судьбах мира, о большой, страшной войне. Инженер заглянул в

открытую дверь. Недалеко от дома плясало пламя костра.

- Видите, без конца человек подбрасывает саксаул в огонь. Иначе даже чаю не вскипятишь...

И он, довольный сравнением, засмеялся.

- Надо подбрасывать... - согласился Махмуд-бек.

Начало серьезному разговору было положено.

- Мы о вас немного знаем, - сказал инженер. - Поэтому я так смело пришел к вам.

Махмуд-бек опустил голову.

- Один вы не сможете долго удерживать огонь.

- Не смогу... - опять согласился Махмуд-бек.

- Вам нужна помощь сильных друзей.

- Они нас часто подводили.

- Увы! - развел руками инженер. - Такова жизнь. Иногда люди подводят не по своей воле.

- Бывает.

- Вы с моими друзьями уже встречались, - деловито продолжал инженер. - Думаю, что наша дружба

продолжится.

- Хорошо бы...

- Вы идете в горы?

Махмуд-бек промолчал.

- Это, конечно, ваше дело. В него мы не вмешиваемся...

Они всю жизнь, всю долгую историю вмешивались в чужие дела. Об этом Махмуд-бек тоже

промолчал.

- Возьмите человека, - попросил инженер. - Помогите перебраться через горы туда, к Советам.

- Я подумаю...

- Подумайте, - спокойно согласился инженер.

Как и предполагал Махмуд-бек, инженер оставил деньги на «святое, великое дело».

Проводник не высказал удивления, что с ними пойдет третий человек. Он беспрекословно подчинялся

Махмуд-беку, выполняя приказ молодого вождя.

- Будет труднее... - сказал он. - К Живому Богу его не следует вести.

- Ты прав, - ответил Махмуд-бек.

Третий путник догнал Махмуд-бека через день.

- Я от «Моррисонов», - представился парень.

Махмуд-бек видел его в поселке мельком. Он даже не подумал, что выбор падет на этого тихого,

ничем не приметного парня. За всю дорогу парень не проронил ни слова, даже старался не смотреть на

Махмуд-бека, будто пытался скрыть свою неприязнь.

Насколько хорошо Махмуд-бек стал разбираться в людях, тот парень, кажется, решил перехитрить

своих «Моррисонов». Ему просто нужно отсюда уйти. Нужно добраться до родной земли.

Это пока было только предположение.

Из рукописи Махмуд-бека Садыкова

О положении на фронте в последние месяцы Великой Отечественной войны я получал информации

из местных газет, от сведущих людей. Но о том, что происходит в тылу, в моей республике, я знал очень

мало. Сведения до меня доходили редко, особенно в тюрьму.

Впоследствии по газетам прошлых лет и особенно из поездок по Узбекистану я мог представить, какие

огромные работы велись во всех уголках родного края.

В тяжелый 1943 год Узбекистан приступил к строительству одной из крупнейших в СССР

гидроэлектростанций - Фархадской ГЭС.

Вот короткое сообщение в одном из номеров республиканской газеты:

«Усилиями молодежных бригад был подготовлен котлован, потребовавший выемки 100 тысяч

кубометров земляных работ и кладки свыше 20 тысяч кубометров бетона».

Примеры высокого патриотизма, стойкости и воли приводятся в коротких информациях.

На строительство Нижнебозсуйской ГЭС пришел Алимджан Карабаев. В боях с немецко-фашистскими

захватчиками комсомолец лишился зрения. Никакие уговоры не могли изменить решение Алимджана.

Он настоял на своем и получил работу по выемке земли.

В сводках о сборе хлопка указывались сотни фамилий комсомольцев и коммунистов, сдавших в 1944

году по 10 000 и более килограммов «белого золота». Это при ручном сборе.

Поэт Султан Джура, которого я хорошо знал в юности, погиб за освобождение Белоруссии. Он

присылал с передовой в Узбекистан стихи о весне, о людях, которые помогают фронту своим трудом.

Так в эти тяжелые годы жила моя республика.

ГОРНЫЕ ТРОПЫ

Они поднимались неторопливо...

166

Цокали копыта маленьких лохматых лошадей. Неказистые на вид животные были выносливыми,

чуткими. Не обращая внимания на клокочущую воду, которая пенилась тут же рядом, на стремительные,

жутковатые обрывы, лошади находили надежный путь. Полностью доверившись их чутью и

осторожности, дремал в седле проводник. Дремал как-то странно. Он сидел прямо, вытянувшись, ни разу

не покачнулся и не склонил голову.

Проводнику лет двадцать пять. Он, наверное, вырос в седле и не впервые пускается в такой долгий,

опасный путь.

На перевалах едва заметные извилистые тропки расползались в разные стороны. Не было случая,

чтобы проводник задумался хотя бы на минуту. Он точно, безошибочно выбирал нужную. Махмуд-бек

хотел спросить, в который раз тот идет к Живому Богу, но удержался.

Проводник разговаривал мало. А о делах вообще молчал. Он понравился Махмуд-беку с первого дня