До пепла...

 Она бы поспорила и сильно, теперь-то точно знала, что значит — идеально… Но из-за Дэна ей никогда не было так больно, как из-за чертового Пархомова, а это весомый довод…

— Пинка дать, когда это нужно, можем друг другу, правду в глаза сказать, даже если та неприятна, — продолжал говорить, видимо, не растерявшись, Денис, да еще и так, словно все эти аргументы заранее продумал.

 Что ж, похоже, и правда, неплохо ее понимал, подготовился. Разработал стратегию. Да и не нервничал из-за такой реакции Тони.

— И я не требую моментального ответа, — он пожал ее пальцы, как ободряя. — Даже наоборот, знаю, что ты все должна обдумать и просчитать, — все еще улыбаясь и внешне не выказывая никаких признаков напряжения, подмигнул Денис. — К тому же заметь, как прекрасно это кольцо на твоем пальце сидит, — он ловко извлек то из коробочки и одел ей.— Не думай, что считаю это причиной ответить «да», но ведь действительно элегантно, а?

— Элегантно, — сложно было поспорить с тем, что у Дэна вкус имелся. Однако Тоня все еще мало что понимала.

 И тут у столика возник тот самый официант, кажется, заметивший происходящее между ними.

— Шампанское? — очень нейтрально предложил молодой человек, уже держа в одной руке ведерко с напитком во льду, а в другой — два бокала. Сервис у них на высшем уровне, не отнять.

— А давайте! — лихо махнул Денис рукой, подмигнув вновь Тоне. — За руль нам не нужно, до офиса пешком дойдем. Да и один бокал не помешает работать, взбодрит. Да и куража больше, да, Тоня? — вроде бы ее мнением поинтересовался. — Оптимизма добавит.

 А она все еще продолжала молча смотреть на этот бриллиант, красивый, играющий холодным блеском на гранях. Кивнула, ответив Денису, наверное, не отказалась от шампанского… Сама не знала, зачем? Как дурочка.

 Сидела и думала, что никогда не понимала красоты бриллиантов. Для нее они, что стекляшки, только шумихи больше. И стеснялась же этого всегда, что не ценитель, не умеет видеть, вот так же молчала…

— За нас! — с тихим красивым звоном Денис чокнулся бокалом о бокал, — вырвав ее из этих, весьма неуместных и глупых размышлений. — За наши комфортные и яркие отношения!

 Тоня промолчала, глотнув вкусное вино, ощущая покалывание пузырьков… Почему такое чувство, словно она сейчас, как манекен, сидит в витрине и за своей жизнью через стекло наблюдает? Зачем ей этот Денис? Брак? Кольцо?.. Ответа не было. Как и понимания, почему дальше молчит… Ничего, кроме все той же, уже почти привычной, выжженной пустоты внутри и придушенной апатичной боли.

 Через два дня

— Ты знаешь, что Лукьяненко сделал предложение Антонине? — Санек задумчиво смотрел на него, будто в черепе дыру сверлил своим взглядом. Дамир в отражении видел.

 Но не повернулся, делая вид, что смотрит на город. Хотя хрен вам, чтоб он там сейчас что-то разглядел! Бл*!.. Пара слов, а у него в глазах потемнело, ударило в голову кровью, забарабанило по ушам изнутри такой яростью, что грудь сдавило раскаленным железом!

 А Чехов — гад! Все видел, знал, улавливал… Понимал, на что сейчас давит, падла. Слишком хорошо его знал.

— Лукьяненко… это кто? — твою налево! Как ни старался, а голос выдал разом его безумную ревность и бешенство!

 Она его, блин! И кем бы тот урод ни был…

 Пришлось сжать кулаки до боли, чтобы напомнить себе же, что Дамир сам вычеркнул Тоню из своей жизни, и о том, для чего он это сделал.

 А еще осознать слишком четко и ярко, что ни фига не переболел! Гребанная боль никуда не делась из-за грудины, заставляя его время от времени задумываться о том, а не посетить ли терапевта? Да только конченным идиотом тоже не был, понимал, что не физическая боль… хоть и жжет, как кислота.

 И не то чтобы он не осознавал этого последние недели.

— Это мой брокер, бывший тот, с кем она тогда порвала в ресторане, помнишь? И да, не переживай, я скажу Марине Витальевне, чтобы распечатала новый экземпляр договора, — голос Чехова сочился сарказмом.

 А, точно, вспомнил.

 До Пархомова только сейчас дошло, что до этой новости он читал документы… которые теперь, в самом деле пришли в полную негодность, остервенело смятые его же руками в ярости. Лешего за ногу, а! Ни фига от контроля в секунды не осталось, стоило только имя ее услышать!

 Выдохнул шумно через зубы, пытаясь вернуть равновесие, вспомнить, о чем думал.

 Они с Саньком придумали неплохой план, как застраховать большую часть своих доходов, даже если те, кто на них всех пытался давить, приступят к реализации угроз. Потихоньку и без шумихи теперь внедряли это все в жизнь. Правда, Воронов пообещал, что все сам уладит и их это серьезнее не коснется, согласился на расследование и госохрану, долго извинялся за взрывное устройство, которое из-за него Даму подсунули… Нервничал.