До первого снега

— Морено, ты, как была идиоткой, так ей и осталась! — с презрением выплевывает Сальваторе, больно царапая словами, а затем срывается с дивана, где сидел с Тео, и, не сказав больше ни слова, поднимается на второй этаж, скорее всего, к Мике. Анхель шумно выдыхает, Тео несется следом, пытаясь заступиться за меня, и только Дани молчит.

— Грубиян! — неровным голосом кидаю в спину Вику. И если поведение Сальваторе могу объяснить изматывающим волнением за Мику и совершенным раздраем в его душе, то молчание Дани горькой обидой отзывается на сердце. Вырываю ладонь из его руки и спешу на кухню, чтобы тот не заметил скопившихся в уголках глаз слез.

— Дани, кофе хочешь? — кричу на ходу. Мне нужно отвлечься. Ссориться с Толедо или устраивать разборки накануне отъезда Мики недопустимо.

— Да, давай, — как так и надо, соглашается парень и следует за мной.

В воздухе парит почти осязаемое напряжение. Рон настолько погружен в свои мысли, что даже не замечает, как в сотый раз переворачивает омлет, который давно готов. Анхель молчит, тяжелым взглядом наблюдая за мной и Дани. Да и сам Толедо, кажется, не в своей тарелке: какой-то помятый, уставший, потерянный.

— Мы с Тео сегодня ко второму уроку. Анхель отпросил нас, чтобы могли проводить Мику, — между прочим сообщаю парню, попутно засыпая зерна в кофемолку. Мне хочется, чтобы все стало, как прежде, но видимо, не сегодня.

— Точно! Она же уезжает в Буэнос-Айрес! — Толедо бьет себя по лбу, но мне его жест кажется наигранным.

— Я тебе вчера говорила, — пожимаю плечами и ставлю турку на плиту, слегка потеснив Рона.

— Каюсь, забыл! — отзывается он, но его ответ тонет в звучном покашливании Анхеля.

— Дедуль, все нормально?

— Да, — сухо отвечает Анхель. — Пойду пикап проверю. Рон, вам выезжать через полчаса.

— Угу, — кивает тот, но мое внимание приковано к ладоням Дани, нервно сжимающим край столешницы.

Кофе Дани пьет в тишине. Рон, еще пару раз перевернув омлет, решает воздержаться от завтрака и, выкинув пересохшее и изрядно подгоревшее блюдо в ведро, молча смотрит в окно. Каждый в этом доме переживает за Мику по-своему. День последней надежды. Так, назвал сегодняшний день Тео. И в чем-то он прав.

Пару недель назад Марте удалось отыскать врача в столице, который согласился провести Мике операцию. И как бы сильно мы все ни мечтали о чуде, каждый из нас отлично понимает, что даже успешный исход лечения не гарантирует Микэле былой остроты зрения.

Ближе к девяти Анхель подгоняет пикап к дому и помогает Рону загрузить вещи. Сжимаю ладонь сестры и борюсь с дурацкими слезами, что так некстати щиплют глаза. Уже через несколько минут Анхель отвезет девчонку и Рона в аэропорт Эскеля, а оттуда они улетят в Буэнос-Айрес. Смотрю на Микэлу и поражаюсь ее стойкости. Не знаю, где она берет силы, чтобы улыбаться и вот так легко болтать с каждым из нас. Возможно, она просто не видит, как блестят слезами глаза Марты, с какой силой закусывает губы Тео, как Вик отрешенно смотрит в пустоту, словно обвиняет себя во всех бедах. Даже Дани и тот проникновенно вглядывается в лицо Мики. Нам всем нестерпимо больно признавать свое бессилие и каждому хочется верить в чудо.

— Дочка, пора! — доносится голос Рона. Мика сильнее сжимает мою руку, неловко перебирая тонкими пальчиками. Она боится, я чувствую. Марта, не сдерживая слез, прикрывает рот сжатой в кулак ладонью. И только Тео находит в себе силы улыбнуться и первым обнимает сестру на прощание. На смену ему свое плечо подставляет Сальваторе. Он что-то тихо нашептывает Мике на ухо, заставляя ее смеяться, а после нежно касается губами ее щеки.

Неуверенными шагами Микэла идет к пикапу, но через несколько метров останавливается и оборачивается. Смотрит, будто не верит, что сможет увидеть нас снова. И от этого ее взгляда внутри все сжимается до неистовой боли. Марта всхлипывает, а я закрываю глаза.

— Я люблю тебя, Вик, — нежным переливом доносится голос Мики сквозь темноту, а после шорох шагов и чуть более грубое: «И я тебя тоже». Так просто. Без лишних слов. Но в эту секунду искренне верю Сальваторе. И немного завидую Мике.

Пикап Анхеля, плавно раскачиваясь из стороны в сторону, медленно исчезает из вида. Марта, нещадно всхлипывая, возвращается в дом. Тео, схватив рюкзак, тут же отправляется в школу: его тоже душат слезы, но он ни за что не покажет их нам. Я, Дани и Вик продолжаем молча вглядываться в даль.

— Дани, ты идешь? — зову Толедо. Путь до школы неблизкий, а времени до начала занятий все меньше.

— Прости, — шепчет сдавленно парень, продолжая смотреть в сторону давно уехавшего авто. — Я вспомнил, что обещал помочь в мастерской. Увидимся позже.

— Ладно, как скажешь, — делаю вид, что мне все равно. И честно жду Толедо после уроков возле школы. Только он не приходит. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю.

— Рита! — Анхель по привычке пьет утренний кофе из огромной кружки, наблюдая, как я суечусь, в очередной раз опаздывая на учебу. — Тео тебя не дождался, ушел. Ты в последнее время слишком рассеянная.

— Да-да, — зашнуровываю кеды на скорую руку. — Экзамены, дедуль!

— И как успехи?