До последнего клиента

– Вам нужно отпустить её, Брайан. Да, Вы любите свою жену, однако справитесь ли Вы с последствиями столь затяжной комы? Готовы ли Вы? И дело тут даже не в медицинском уходе. Ваше чувство вины так и будет держать вас обоих в заложниках недосказанности и напряжения, пока один из вас не умрёт наконец. Но самое печальное в том, что второй ненадолго переживёт его, всё также мучаясь невозможностью справиться с ошибкой другого. Кто бы ни был первым, второй уйдёт вслед за ним, но не из-за любви, но из-за…

– Николя, – голос Брайана прозвучал резко. – Я Вас понял.

Глава Перемещения поднялся и поправил пиджак.

– Вы знаете, что я прав. До завтра!

Одна часть Брайана не хотела, чтобы Николя приходил снова, другая – была готова умолять его остаться прямо сейчас.

Чувство вины… Да что Николя знает о нём?! Простить и отпустить? Но… как это возможно? Несмотря на измену Айоко – тут Брайана неконтролируемо сжал кулаки с содранными костяшками: последствием драки с горе-любовником, встреченным на улице, – он не может, не хочет, не представляет, как перестать винить самого себя в этом. Конечно, он не физически толкал жену в объятия другого мужчины, который воспользовался моментом, однако собственные измены, методичное игнорирование просьб жены поговорить с ней, открыться, мелочное желание оставить всё, как есть, довольствуясь нынешним положением дел и игнорируя неизбежные перемены в них обоих, эгоистичное решение лишь наслаждаться моментом, убегая от неприятностей и негативных мыслей, послужили тем самым огнём, что поджёг бикфордов шнур.

Он это знал. Понял. Принял.

Отключить жену от системы жизнеобеспечения было действительно самым простым и логичным, ведь, чего греха таить, он и сам хотел убить её тогда. А сейчас он не может на это решиться. Просто не может.

Брайан подошёл к койке, присел на краешек и взял прохладную руку жены.

– Прости меня, крошка. Прости. Я так кричал на тебя, даже замахнулся. Я так виноват перед тобой. Ведь я действительно сбегал в Перемещение от тебя, от проблем, от всего, что ранило и беспокоило. В этих мирах, что создавал я сам, мне было так хорошо, так спокойно и правильно. Я не хотел возвращаться. В отличие от тебя, я всегда знал, когда надо остановиться, не погружаясь слишком глубоко. Я всегда знал, что тот мир – иллюзия. Я держал свой разум под контролем. А ты… Ты тоже сбежала. Хотя нет, давай будем честными хотя бы сейчас: ты совершила попытку самоубийства. Почти удачную, почти идеальную. И я понимаю тебя, как бы дико это не звучало. Я… Приборы показывают, что и там, в своих мирах, ты страдаешь, раз за разом выдумывая себе новое инферно, и этому нет конца. Пожалуйста, остановись. Хватить самобичевания. Если бы я только мог. Если бы я знал, как помочь тебе справиться с твоим отказом жить здесь и сейчас, со мной. Я очень виноват, я знаю, но… Прости меня. Пожалуйста, прости меня, Айоко. Ты же знаешь, что ты для меня важна. Всегда была. А я всё испортил. Думаешь, я не видел твоего недовольства и раздражения, твоих попыток – сначала настойчивых, затем робких – поговорить со мной? Видел. И только теперь я понимаю, что прятался от тебя, считая, что если не говорить о проблеме, то проблемы нет. А я не хотел проблем. Я хотел жить в удовольствие. Эгоистично, правда? Когда ты призналась мне в измене, когда ты плакала и раскаивалась – такая искренняя и открытая – я ощутил, как мой мир, подлатанный иллюзорным счастьем от Перемещения, распадается на куски. Он никогда не будет прежним. Я так отчаянно сорвался на тебя лишь потому, что понял: мне бежать больше некуда, ты поставила мне шах и мат, вынуждая меня принимать решение. Я ушёл тогда, оставив тебя одну – сломленную и разбитую – и этого я не могу себе простить. Мне надо было остаться. Ночевать в другой комнате, взять паузу, но не уходить от тебя, лишая последней надежды на прощение. Но я ушёл. Сбежал. Опять. И моё решение развестись – это тоже было бегством, я понимаю. Просто мне было очень страшно. Справляться с фактом измены мне не хотелось, я хотел просто перевернуть эту страницу своей жизни и начать всё заново. Я был уверен, что смогу.

Брайан замолчал и нежно провёл кончиками пальцев по губам женщины.