До последнего серва

Изнутри отсека в коридор падала полоска неяркого холодного света.

Сердце Бестужева билось все чаще. Он вошел внутрь и замер, придерживаясь рукой за надежно закрепленные блоки оборудования.

Десятки криогенных камер образовывали ровные симметричные ряды.

Практически все были темны, некоторые покрывал толстый слой инея, видимо образовавшийся из-за сбоя в режимах работы, несколько раскрытых криогенных ячеек сочились тревожным красноватым сиянием, и лишь в дальнем конце зала виднелось едва заметное голубоватое свечение.

Невзирая на постоянные толчки, Егор, придерживаясь за поручни, пошел туда.

Сердце Бестужева было готово выскочить из груди.

Еще несколько шагов…

Толстый налет инея покрывал и эти камеры. Пальцы дрожали, когда он смахнул замерзший конденсат и увидел бледное лицо молодого парня. Сбоку на экране встроенного блока аппаратуры лениво изгибались графики и виднелась надпись:

Максим Верхолин.

Следующая камера отличалась необычными размерами, словно была составлена из двух ячеек. В ней был заключен устрашающего вида ящер. Контрольные графики свидетельствовали об очень медленных процессах метаболизма. Поясняющая надпись отсутствовала.

Корабль здорово тряхнуло. На секунду произошел сбой в энергосети, но, к счастью, оборудование этого зала обладало собственными встроенными источниками питания.

Снова молодой парень Лет двадцать не больше. Сильно истощен. На лице бледной обескровленной линией был заметен рваный шрам от давно полученной раны.

Илья Стужин.

Сколько же лет они провели в криогенном сне?

Осталась последняя, четвертая камера. Больше работоспособных ячеек в зале просто не было.

Егор невольно сглотнул. Страх и неуверенность внезапно перехватили дыхание, но он нашел в себе силы, чтобы смахнуть иней и взглянуть сквозь прозрачный пластик.

Подбородок невольно дрогнул.

По щекам Бестужева катились слезы.

Внутри, в ледяных объятьях крионического процесса спала его дочь — Мишель.

* * *

Посадочные опоры коснулись поверхности планеты. Тяготение на поверхности Эриды было небольшим и потому многоосные шасси войсковых транспортов смогли выдержать вес буксируемого крейсера.

Джон Сейч некоторое время сидел, словно в оцепенении, затем тонко взвизгнули сервоприводы, пальцы его рук отсоединились от навигационных рулей. Встав с кресла, андроид пошатнулся, словно все еще ассоциировал себя с кораблем.

— Что дальше, сестренка? — сипло спросил он.

Софи порывисто встала.

Еще не верилось, что они сумели вывести крейсер из-под удара и посадить его на поверхность Эриды.

Она обняла андроида.

— Знаешь, о чем я никогда не пожалею?

— Ну?

— О том, что не разбила твой кристалломодуль, тогда на Эдобарге.

Сейч некоторое время молчал. Трудно сказать, какие эквиваленты чувств пронеслись за эти мгновенья в искусственных нейросетях, какие потаенные воспоминания всколыхнулись.

— Грядет война, — негромко произнес он. — И один крейсер не решит ее исхода. Что мы будем делать?

— Вернемся в родную Вселенную.

— Куда конкретно? Элианская империя уж точно не выстоит под ударами Иных.

— Они будут прорываться к Земле, как происходило в других реальностях. Мы не полетим на Элио. Наш путь лежит на Юнону.

— Линия Хаммера?! — неподдельно удивился Джон.

— Да, — кивнула Софи. — Только на этом рубеже обороны у нас есть шанс остановить Иных.

Май — ноябрь 2020 года.

Краснодарский Край.

Адрес автора в интернет: https://livadny.ru/

Следующая книга серии — роман «Линия Хаммера».

Примечание: По факту судьбу Джона Сейча решила Лана (Лана Ливадная). В моем первоначальном замысле Софи разбивала кристалломодуль, а в дальнейшее путешествие отправилась бы с кем-то другим. Но, когда я читал Лане очередную завершенную главу, она мне сказала: «Не смей убивай эту копию Сейча. Получится отличный персонаж. «Раздавить» всегда успеешь». Теперь я ни капли не жалею, что прислушался к мнению Ланы и оставил Сейча «в живых». Вот такая короткая, но не выдуманная история.