До последнего вздоха

— Ни в коем случае, — поцелуями, пальцами. Слизала капельки воды. – Поверь, милый, я этого не допущу.

Алекс сипло постанывал, по плечам моим хлестала вода, и я, будь проклята эта жизнь, не хотела быть сейчас где-то в другом месте. Нажимая, обрисовала головку, прошлась до основания и вверх. Опять собрала капельки воды с мошонки, поглаживая, целуя. Облизала его, наслаждаясь своей мимолётной властью. Задрала голову и столкнулась с Алексом взглядом.

— Пообещай мне, — голос был сиплым, — пообещай, Алекс, что больше ничего не будешь от меня скрывать. Если ты пойдёшь в ад, я пойду с тобой.

— Если я и пойду в ад, — кривая ухмылка, — то только ради тебя, Волчонок, — поднял меня на ноги, развернул спиной и обхватил обе груди. Сдавил, покусывая кожу на затылке. По спирали обвёл груди от сосков и, пройдясь рукой по животу, вогнал в меня два пальца.

— М-м-м, — откинула голову ему на плечо. Его член упирался мне в поясницу, дыхание опаляло ухо.

— Мой дед был самым умным из старых хрычей, — сказал, поглаживая одним у самого края. Обводил у входа, изводя меня жаждой чувствовать его, — но в некоторых вещах он ошибался.

— И в каких? – со стоном. Слегка развернулась, провела по его влажной шее, встретила поцелуй. – В каких?

— Он говорил, что камни надёжней женщин, — продолжая ласкать. – Чёрта с два. – Резко вогнал два пальца. Движение назад и уже не два — три. Я хватанула воздух вместе с водой. Натянулась и прикусила губу. Ещё несколько раз в меня. Каждое из движений – маленькая смерть. Или маленькое воскрешение. Хорошенько поимев, подведя к краю чувственного экстаза, но не дав шагнуть за, он подтолкнул меня к стенке. Зеркало…

Уперевшись ладонями в ладони собственного отражения, я встретилась с Алексом взглядом и закрыла глаза, изогнувшись. Он наполнил меня до предела. Одно движение, чтобы осталось только здесь и сейчас. Член вошёл глубоко, растворяя меня в желании и наслаждении. Алекс брал меня по-садистски неспешно, растягивая каждый момент. По самому краю. Достаточно было его воли, чтобы я полетела вниз, но он не пускал, продолжал гнать к самому глубокому месту нашей общей пропасти. Грудь ныла, в животе тянуло – сладко, чувственно. Капли воды стекали по зеркалу, рассекая отражение.

— Твой дед был не так уж и не прав, — застонала с его очередным проникновением. – От камня… тебе бы не грозило получить пулю…

— С какой стороны посмотреть, — накрыл левую грудь. Сминал, лаская, второй рукой держал меня за бедро.

Медленные толчки сменились быстрыми. Мелкими поцелуями, прихватывая кожу, Алекс покрывал мои плечи, касался тела. Перед глазами вдруг возникло искажённое злобой лицо охранника, на миг возбуждение померкло, но стоило мне поднять веки, я увидела наше с Алексом отражение. Чёрную пропасть его зрачков в расплавленном серебре и себя – подчиняющуюся ему и совершенно подчинившую его себе.

— Девочка, — сдавленно, так, что я почувствовала рвущее его вены желание, простонал он сквозь зубы и вошёл в меня до предела.

— Алекс… — всхлип сквозь зубы. Стон. Напряжение…

Вскинув голову, я ударила ладонью о стекло. Это было больше, чем я могла выдержать. Каждый раз так хорошо, что казалось, вот-вот умру. Вода брызгами полетела из-под пальцев. Мокрые лосины болтались под стопами, и меня охватило чувство дежавю. Повернулась к Алексу лицом, и он стремглав подхватил меня под коленкой. Поднял ногу и снова вошёл.

— Никогда, — сгребла волосы у его шеи. Стон, его губы по моим. Сжала пальцы сильнее, поддалась нашему единому ритму, — никогда не давай обиженной женщине заряженный пистолет. Ты…

— Я сволочь, — так глубоко, что перехватило дыхание. – Сукин сын. Да, девочка…

— Да… — влажными губами по губам. То ли соглашаясь, то ли моля не останавливаться – хрен разберёшь. – Да-а-а…

Зарычав, он прижался ко мне. Коротко поцеловал и, крепко держа, вошёл несколько раз. Первый – дрожь по телу, второй – вспышка, третий – полёт в бездну…

— Алекс…

И снова я оказалась прижатой грудью, животом к кабинке душа. Ослабшая, наполненная удовольствием, касалась мокрого зеркала, и дыхание моё оставляло на нём следы.

— Алекс… — всхлипнула я.

Головкой члена он ткнулся в анус. Очертил, надавливая сильнее.

— М-м-м…

Вошёл неглубоко, медленно. Протолкнулся в меня, потихоньку покачиваясь. В воздухе чувствовался запах кокоса. Масло…

— Как же я люблю твой орешек, — проник глубже. Зарычал. Я всхлипнула. Больно и хорошо…

Алекс подался назад и опять в меня. Зажал клитор между пальцев и мягко потёр. Кругом по чувствительному бугорку. Больно и сладко. Он натягивал меня так, что это граничило с безумием. Извиваясь, я задышала ртом. Выгнулась в спине. Господи…

— М-м-м… Алекс… Алекс…

Как я могла принимать его? Такого огромного, похожего на само разрушение? Когда-то я думала, что он раздерёт меня на куски… Теперь я сама подавалась к нему. Насаживалась, ловя проникновения, жаждала его. Только-только нахлынувший оргазм подкатывал новой, ещё более оглушительной волной.

— Малышка, — резче, быстрее по клитору. – Да, детка…