До Поворота (кровавый Крым)

Славу даже замутило от дурных предчувствий. Сверху из динамиков полился разудалый Шафутинский. Яхта тихо покачивалась на своем месте. Это было хорошо, но очень страшно. Все время ожидать пулю в спину или нож. А главное из-за чего? Кого? Если бы знать, из-за кого, было бы проще. Теперь казалось, что здесь все воюют со всеми. Вот, к примеру, та жирная тетка ща как достанет из своего чемодана «узи»… Или вот ребенок голый трепыхается, камушки перебирает. Подкатится к нему граната случайно, и все… А эти из-за стойки, молодые ребята, как-то не так смотрят… Вздрогнув, Слава подавился, представил базуку под прилавком. Отпил из стакана, вроде полегчало.

— Может искупаемся и пойдем, жилье подыщем? — спросил у Милы Слава.

— Давай туда? — Мила кивнула в сторону огромной скалы, похожей на щербатый клык. С уступов скалы прыгали в воду самые смелые отдыхающие. Над уступами высоко вверх тянулись вертикальные участки белого камня, увенчанные полукруглыми чубчиками какой-то растительности. А совсем высоко, под небом, торчали неуместные перила, за которые держались толстые тетки и глядели вдаль.

— На скалу? — Слава прищурился, — там должна быть лестница. Вон, тетки-то забрались…

— Какие тетки! Я говорю — купаться!

Искупаться было бы неплохо. Слава спустился вслед за Милой на пляж. Но расстегнув штаны, Слава вспомнил, что одет несколько несоответствующе. Его порванные в какой-то драке семейные трусы, с ярко-красными цветами, за плавки не могли сойти при всем желании. На этом пляже голых не было. Только две девушки без лифчиков скромно загорали на отшибе, возле больших камней.

— Мил, пойдем туда? — попросил Слава, — А то тут люди, не удобно как-то.

— Пойдем, — согласилась уж больно легко Мила. Наверное, ей тоже было неудобно.

Они поднялись на валуны за девушками, ближе к скале, и обнаружили родные голые задницы, лениво прожаривающиеся каждая на своем персональном камушке. Иногда задниц было двое и даже трое. Две задницы оказались детские. До свободного камня пришлось плыть. Здесь вода была обжигающе-холодной, почти родниковой. Волны пробивались в нагромождение валунов, казалось, с ненавистью. От этой ненависти перепадало всем. Люди обдирали в кровь руки, ноги и животы об ощетинившиеся мидиями камни. Слава тоже ободрался. Мила нашла себе путь из мелкого заливчика, облепленного теплыми водорослями.

— Давай на скалу сплаваем? — предложила Мила.

— Зачем? — лениво переспросил Слава.

Все вокруг было слишком тихим, ненормально, неестественно тихим и спокойным. Он уже боялся куда-то плыть, чтобы не напрототься на еще один труп или на что-нибудь похуже. Что может быть хуже чужого трупа? Только свой собственный.

— Давй лучше здесь останемся, а потом вернемся на яхту за вещами. Нахрена им наши шмотки?

— Как хочешь, — Мила рыбкой юркнула в воду. Навстречу ей неожиданно выскочила волна. Раздался громкий всплеск, фонтан жгучей воды окатил Славу. Еще он успел заметить, как образовавшийся от столкновения двух волн водоворот подхватил темное тельце и затянул куда-то под камни, злобно кидая от одного валуна к другому.

Слава прыгнул следом. Широко загребая непослушный студень воды, он принялся обшаривать дно, перебирая меховые водоросли, боялся снова ухватить человеческие, милины волосы. Может быть, ее течением снесло ниже? Заложило уши, Слава вынырнул, вдохнул воздух и снова принялся обшаривать дно. Пока не уперся лбом о стену. Он дошел до скалы.

— Эй, — послышалось сверху, — ты что-то потерял?

Забравшись на едва видимый выступ, Мила болтала ногами в воде и утирала кровоточащую ссадину на лбу.

— Давай на скалу поднимемся? — попросила Мила, — ну пожалуйста!

— Тебе что, преключений мало? Еще отсюда лезть?! — Слава прикинул крутизну подьема и степень риска, потом вспомнил, что на скалу должна вести лестница. Но лезть все равно очень не хотелось.

— Слушай, вечер уже скоро, — попытался возразить Слава, — нам возвращаться пора.

— Ну, вот и оденемся, на горку слазим и вернемся.

Глубокий порез на ноге никак не желал успокаиваться. Слава шел без носка, и кожа неприятно скользила по намоченной сандалии. Из-за этого он чуть не поскользнулся и не упал вниз, на камни. Хорошо, хоть сумка на плечах не висит — спасибо придуркам с яхты.

— Ну вот, посмотри, красота-то какая! — Мила театральным жестом обвела горизонт рукой.

Вокруг носились суетливо-безумные чайки со своими жадными криками. Наверное они хотели съесть всех людей на этой скале. Хотя куда удобнее, подумал Слава, клевать отдыхающих внизу. Они все такие маленькие, и копошатся, словно червячки. Пляж между скалой и пирсом кишел розовыми и коричневыми тельцами. А за пирсом почему-то начиналась длинная серая полоса почти совершенно пустого пляжа. Море тоже было пустым, только одинокие белые барашки иногда выскакивали тут и там на сине-зеленую поверхность. И пирс…

Слава принялся истерично смеяться.

— Что с тобой? — Мила, наконец, оторвалась от своей дурацкой медитации.

— По-моему, нас ограбили! — Хихикая, Слава ткнул пальцем вниз.

— Что? — Мила смотрела на Славу.

— Нету!

— Чего нету? — Теперь Мила тоже посмотрела вниз.