До рая подать рукой

Она съела сандвич с курятиной, запивая его кокой и параллельно переключая телевизор с одного позднего ток-шоу на другое. Ведущие попались веселые, но цинизм, без которого не обходилась ни одна шутка, удручал: она чувствовала, что за ним скрывается отчаяние.

Свернув с автострады, по пути в мотель Микки проехала мимо винного магазина. Закрыв глаза, тут же увидела ряды поблескивающих бутылок, выстроившиеся на полках в витринах.

Порывшись в сумке-холодильнике, достала специальное угощение, о котором говорила Дженева. В банке из зеленого стекла с завинчивающейся крышкой.

Угощением оказались свернутые десятки и двадцатки, перехваченные резинкой. Тетя Джен спрятала деньги на дне холодильника и упомянула о них в самый последний момент, правильно рассчитав, что иначе Микки бы их не взяла.

Четыреста тридцать баксов. Куда больше, чем тетя Джен могла вложить в это предприятие.

Пересчитав деньги, Микки вновь свернула купюры и убрала их в банку. Поставила сумку-холодильник на комод.

В принципе, находка ее не удивила. Тетя Джен не задумываясь отдавала последнее.

В ванной, умывая лицо, Микки подумала еще об одном даре, полученном в виде загадки в шестилетнем возрасте: «Что ты найдешь за дверью, которая в одном шаге от рая?»

«Дверь в ад», – ответила Микки, но тетя Джен сказала, что ответ неправильный. И хотя юная Микки полагала, что ответ логичный и правильный, ей пришлось согласиться, потому что, в конце концов, загадку загадывала тетя Джен.

«Смерть, – в стародавние времена ответила Микки. – Смерть находится за дверью, потому что люди должны умереть, прежде чем они могут попасть в рай. Мертвые люди… они такие холодные и так странно пахнут, поэтому в раю, должно быть, воняет».

«Тела не попадают в рай, – объяснила тетя Джен. – Туда попадают только души, а души не разлагаются».

После еще нескольких неправильных ответов, днем или двумя позже, Микки предложила такой вариант: «За дверью в шаге от рая я найду кого-то, кто поджидает меня, чтобы не пропустить к следующей двери, чтобы не дать мне войти в рай».

«Какой странный ответ, маленькая мышка. Кому захочется не пускать в рай такого ангела, как ты?»

«Многим».

«Например?»

«Они не пускают в рай, заставляя делать плохое».

«Ну, у них ничего не выйдет. Потому что ты не сможешь быть плохой, даже если постараешься».

«Я могу быть плохой, – заверила ее Микки. – Я могу быть очень плохой».

Эти слова растрогали тетю Джен до глубины души. Она, конечно же, думала, что за ними ничего не стоит.

«Знаешь, дорогая, в последнее время я не знакомилась со списком преступников, разыскиваемых ФБР, но подозреваю, что тебя в нем нет. Назови мне хоть один твой плохой поступок, который не позволит тебе попасть в рай».

Эта просьба мгновенно заставила Микки разрыдаться.

«Если я тебе скажу, ты больше не будешь меня любить».

«Ну что ты, маленькая мышка, ну что ты, иди сюда, тетя Джен обнимет тебя. Успокойся, маленькая мышка, я всегда буду тебя любить, всегда-всегда».

Слезы привели к объятиям, объятия – к выпечке, а когда пирожки достали из духовки, разговор перешел на другое и не касался этой темы двадцать два года, пока, двумя ночами раньше, Микки наконец не заговорила о том, что ее мать в своих романтических увлечениях отдавала предпочтение плохишам.

«Что ты найдешь за дверью, которая находится в одном шаге от рая?»

Правильный ответ тети Джен превратил вопрос из загадки в прелюдию к концепции веры.

Здесь, сейчас, почистив зубы и всматриваясь в свое отражение в зеркале, Микки вспоминала правильный ответ… и гадала, сможет ли она поверить, что он действительно правильный, как верила в это ее тетя?

Она вернулась к кровати. Погасила свет. Завтра – Сиэтл. В воскресенье – Нанз-Лейк.

А если Престон Мэддок не покажется там?