До самой смерти. Том 2

Я открываю рот, чтобы закричать, что он все не так понял, но он забирается в машину, прижимая руку к моему рту. Он зол, его глаза отсутствующие, за пределами сострадания. Он наклоняется и начинает говорить: – Я не причиню тебе боль, я никогда не сделаю этого. Я делаю это, чтобы ты выслушала меня. Ты должна понять. Ты должна выслушать меня. То, что произошло прошлой ночью, не должно было произойти, я знаю это, но я не буду отрицать, как охуенно-хорошо было почувствовать это с тобой снова.

Мама.

Мой самолет.

Я извиваюсь, но Маркус обвивает свою руку вокруг меня, прижимая меня. Как он узнал, что я буду здесь? Он должен отпустить меня. Он должен позволить мне сесть на самолет. Я извиваюсь. Стараюсь укусить его за руку. Пытаюсь прокричать ему слова. Но он ничего не замечает.

– Боже, Катя, просто выслушай.

Я закрываю глаза и мотаю головой. Я уже опаздывала, когда приехала сюда, чем дольше он держит меня, тем больше у меня шансов не успеть на самолет. Этого не может произойти.

– Катя, – он рычит. – Просто послушай.

Я брыкаюсь, и он прижимает свое тело к моему. – Ты думаешь, что смогла бы просто уехать? Ты не можешь уйти без решения этого, я не потеряю тебя снова. Пожалуйста, малышка, послушай меня.

Мое тело дергается от его слов. Они ранят. Они находят, где глубоко в моей душе то, что я скрывала, и вырывают это.

– Я не могу исправить то, что я сделал, – говорит он мягко. – Я могу только попытаться сделать это лучше. Ты хочешь, чтоб я отказался от всего, чтобы доказать, что ты значишь для меня все? Я, блять, сделаю это.

Я качаю головой из стороны в сторону. Время прошло. Я опоздала. Я опоздаю на самолет. Делаю вдох и затем ударяю сильнее. Наконец-то Маркус меня отпускает, и я карабкаюсь к двери.

– Мои слова ничего не значат? – он рявкает.

Я поворачиваюсь к нему, с ненавистью в глазах. – Прошлой ночью у моей мамы был инсульт.

Его глаза расширяются, и челюсть падает. Я толкаю дверь машины, поднимаю свой багаж и бегу к дверям. Маркус за мной, не отступая. Я пробегаю мимо охраны. Скольжу к своему выходу, только чтобы найти там женщину. Мое сердце колотится.

– Мне нужно попасть на этот рейс, – я плачу.

– Простите, мэм. Двери только что закрылись.

– Тогда откройте их, – я кричу. – Пожалуйста.

– Простите, я не могу этого сделать. Если Вы подойдете и обратитесь к стойке регистрации, они могли бы перенести без доплаты.

– Моя мама умирает, – я кричу. – Мне нужно быть там сейчас.

– Катя, – Маркус говорит, кладя свои руки на мои плечи. – Мы найдем тебе другой рейс. Давай.

– Она умирает, – я плачу. – Она умирает, и из-за того, что ты меня задержал, я не смогу сделать этого.

Он вздрагивает, но сохраняет спокойствие в голосе. – Ты сделаешь это. Давай.

Он поворачивает меня и ведет назад к ряду со служащими за столом. Он начинает разговаривать с ними, злиться и махать руками. Я нахожу место и сажусь, опуская голову на руки. Я доберусь туда. Я доберусь туда. Я доберусь туда.

– Катя.

Я смотрю вверх, видя Маркуса на коленях передо мной. – Есть самолет через час.

Я киваю быстро.

– Ты будешь там.

Я закрываю глаза и остаюсь в таком положении.

Минуты проходят, и когда объявляют мой рейс, я встаю, не признавая Маркуса, и иду к выходу. Он зовет меня, но я не оборачиваюсь. У меня в голове только одна вещь.

Вернуться домой к маме.

~*~*~*~

– Нет, – я кричу, падая на колени.

– Мне так жаль. Катя, – папа хрипит.

– Она умерла.

– Когда? – я говорю скрипучим голосом. – Когда?

– Пятнадцать минут назад.

Пятнадцать минут. Пятнадцать минут. Я опоздала на пятнадцать минут. Я потеряла человека, который был со мной всю жизнь, и он умер пятнадцать минут назад.

Пятнадцать минут, которые могли быть спасены, если бы из-за Маркуса я не пропустила свой рейс. Он не позволил мне сесть на тот самолет, если бы я попала на него, то увидела бы ее. Смогла бы сказать ей, что люблю ее.

Маркус забрал еще что-то у меня.

– Это не может быть реальным, – я хриплю, опуская голову.

Руки моего отца обнимают меня. – Мне так жаль.

– Я оставила ее, если бы я не ушла…

– Не надо. Ты не могла изменить это.

– Я не сказала ей прощай, – я шепчу охрипшим голосом. – Она умерла. Не зная, что я люблю ее.

– Малышка, – папа говорит скрипучим голосом. – Она знала. Уверяю тебя, она знала.

– Меня здесь не было, – я кричу, но мой голос ломается на половине.

Мой отец тянет меня в свои объятья, и я разбиваюсь на кусочки. Моя мама была для меня всем. Она боролась за каждый мой вдох, а я оставила ее. Я оставила ее, чтобы исправить что-то с тем, кому наплевать на меня. Он помешал мне поехать к ней. Он помешал мне сказать ей в последний раз, какое значение она имела.

Последний фрагмент Кати, который я хранила, утонул в яме моей собственной тьмы.

Глава 13

Маркус

Ее мама мертва.

Ее мама мертва.

Это моя вина.

Я был так поглощен в стремлении не потерять ее снова, не понимая, что удерживал ее от человека, который был важен для нее. Я не дал ей попрощаться со своей матерью. Я отобрал у нее последний драгоценный момент.

Боль в моем сердце бесспорна.

Я отнял у нее прощание.

~*~*~*~

Катя  

Две недели спустя.

– Она не справляется.