До свадьбы доживет

– Обычно на таких мероприятиях я бываю один. Но тут супруга встревожилась: я же не с Володей лечу, а с дамой. Дело должно быть взято на особый контроль. Да, Елена Прекрасная? – обратился он к супруге.

– Ах, ну что ты ставишь меня в неловкое положение, – светски улыбнулась красавица, – Ирония твоя – зачем? Я просто засиделась в городе по имени Москва. А скоро Рождество. Подарки надо присмотреть. Верно? Вы же тоже будете покупать подарки?

Этот вопрос был адресован Тине.

– Если время на это останется, посмотрю что-нибудь, – ответила она.

Настороженность взгляда Елены Прекрасной стала ей понятна. Муж ее все верно обрисовал, двух слов оказалось достаточно: дама полетела с мужем, чтобы обозначить незнакомой особи женского пола собственное присутствие в жизни богатого мужчины и готовность отстаивать свои интересы любой ценой.

– К кому ревновать? Ко мне? – вздохнула мысленно Тина, усаживаясь в свое кресло, – А с другой стороны – она ведь права. Я вон совсем ни о чем не думала, не ревновала, не следила, не воображала себе никакой опасности, и в один миг лишилась своего счастья. Жизнь рухнула. Дура я была! Потому и осталась одна. Надо было, как вот эта – всюду вместе, всюду рядом. Обозначаться в полной боевой готовности. Жаль, никто раньше не подсказал. А я расслабилась и нафантазировала, что мы, раз уж повенчались, будем жить долго и счастливо, и помрем, взявшись за руки.

Слезы привычно навернулись на глаза, она постаралась не моргать и не дышать. Тогда – она это знала по опыту – слезы не станут литься, а застынут и высохнут сами собой.

Она и не заметила, как они взлетели, набрали высоту. Теперь ей было совсем не страшно. Напротив, почему-то хотелось, чтобы полет этот никогда не заканчивался. Лететь бы так и лететь, в покое и полудреме. Вскоре предложили аперитив. Тина выбрала шампанское: оно всегда дарило ей радость. Потом ее пригласили к общему столу на ланч. Самое незабываемое из разнообразного и тонко составленного меню: нежнейший прозрачный блинчик и приличных размеров вазочка с черной икрой, поставленная каждому из обедающих в качестве легкой закуски. Тина невольно улыбнулась этому забытому ею роскошеству.

– Любите икру? – улыбнулся ей в ответ хозяин красивой жизни.

– Очень! Особенно черную. Ее сейчас не купить, дорого, – простодушно ответила Тина и осеклась. Уж очень она по-простецки заговорила. Наверное, не так, как принято у них.

– Налегайте! – велел щедрый богатей, – И добавку дадим.

– Здорово, – заулыбалась опять Тина.

Елена Прекрасная с колючей чопорностью наблюдала за тем, как она ест. Ни улыбки, ни неприятия – ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Однако чувствовалось: супруга бдит неустанно, ежесекундно. Тина снова подумала, что уж к ней-то ревновать – более чем нелепо. И возраст, и общий вид, и все остальное. Куда ей тягаться с этими людьми! Ей бы спокойно отработать, проконсультировать – и прощайте, ребята, навек. Буду помнить вашу черную икру, как ностальгический привет из детства, когда родители доставали ребенку «витамин» (так у них называлась икра), чтобы росла она здоровой и сильной. Ну вот – выросла здоровой, крепкой, а толку чуть. Ничему не помогает эта икра.

– Я слышала, вы – известный коллекционер? – обратилась Елена с вопросом.

– Да, давно этим занимаюсь, – подтвердила Тина, поняв, что и тут не обошлось без чтения интервью.

– А что именно вы коллекционируете? – продолжала расспрашивать ревнивая жена.

– У меня несколько коллекций: предметы старины, одежда, аксессуары и живопись. Но живопись – это на продажу. Отыскать, купить и продать потом за настоящую цену. Иной раз везет: продают наследники дом и все в нем кажется им старьем, от которого лишь бы избавиться. Ну, и если удается на такую распродажу попасть, происходят поразительные находки. А начальная цена – сущие гроши. Потом перепродаешь, уже оценив у коллег, за настоящую цену. Так что живопись – это не коллекция, а скорее, способ заработка.

– Для такого заработка надо хорошо знать свое дело, – поддержал разговор сильный мира сего.

– Без этого никак, – подтвердила Тина, – Такого барахла можно накупить, что позору не оберешься. Так что без знаний и чутья ничего не получится.

Елена вздохнула:

– Я вот даже, знаете, второе высшее получила, искусствоведческое. А все равно – не получается отличить. Чутье! Вы правильно сказали. У меня чутье отсутствует.

Голос ее слегка оживился.

– Но с чутьем тоже люди не рождаются. Чутье можно развить. Нужно время, интерес, посещение музеев, постоянное, выставок, салонов, обмен впечатлениями, может быть, и занятия живописью, просто чтобы лучше понять технику исполнения картины. И все получится, – утешила Тина.

– Вы думаете? – загорелась Елена, преобразившись и похорошев, – А вот Михаил Степанович ничем особо не занимался таким, а чутье у него – потрясающее просто. Как тебе это удается, Мишенька?

– А меня тянет. Только и всего. Впрочем, насколько я разбираюсь, мы еще посмотрим, да, Тина?