До свадьбы доживет

Парень с легким любопытством вгляделся, но развивать тему не стал. И так все ясно: не могли они быть друзьями детства. Тина ему в матери годилась. Спасибо, что молодой человек промолчал. Как же это она сама не сообразила, что Сенечка тоже должен был повзрослеть, как повзрослела она сама. Ах, как жаль! Годы ушли. Ах, как жаль!

Сенечка был ее прекрасным детством и очаровательной юностью. Странно, что долгие годы она о нем и не вспоминала. Как же так? Что было с ее памятью?

Познакомились они в детском саду. В один из нервных дней, когда Тина упорно не хотела просыпаться, а потом одеваться, а потом собираться, и мама на нее рыкнула, а папа пригрозил, что не пойдет с ней в зоопарк, она с ревом раздевалась у своего шкафчика, подвывая:

– Я все равно не пойду в группу! Я не хочу! Я буду тут сидеть. Не пойду.

Воспитательница послушала-послушала, махнула рукой:

– Как хочешь. Соскучишься – приходи к нам. А нет – сиди, что ж поделаешь.

Тина упорно сидела и ревела, распаляя себя, чтобы криками досадить всем, кто беспечно наслаждается жизнью в соседней комнате.

– Давай пойдем в ыцая иг-ать! – взял ее за руку Сеня.

Она знала, что мальчика зовут Сеня, Семен, но никогда раньше не играла с ним: у мальчишек свои игры, у девочек – свои. Объединялись они только на музыкальных занятиях.

– В какого ыцая? – заинтересовалась Тина, перестав выть.

– Я тебе покажу, пойдем.

Сеня настойчиво потянул ее в игровую комнату. Она поддалась.

– Как играть в ыцая? – спросила она, когда Сеня подвел ее к ящику с игрушками.

Она давно уже говорила чисто и правильно, не картавила, не шепелявила. А Сеня еще не совсем справлялся с произношением. Он протянул девочке красный щит и синий меч. И себе взял такие же доспехи.

– Вот! – провозгласил он, – Ты – ыцай! И я – ыцай! Съяжайся!

– С кем? – приготовилась плакса.

– С чудищем! – уверенно указал Сеня на пустое пространство перед ними.

Он сделал выпад и пронзил синим мечом воздух.

– Попалось, несчастное чудище! – крикнул он грозно пустоте. И приказал другому рыцарю – Добей его! Иначе это чудище оживет и победит нас!

Игра оказалась увлекательной и сплотила рыцарей на долгие годы. И что интересно: она прекрасно играла в дочки-матери с Лизкой, а Сенечка мог строить крепости и штурмовать их с приятелями-мальчишками. И тогда они друг для друга словно бы и не существовали. Но стоило вспомнить про рыцарей, они объединялись и погружались в свой сказочный мир так, что все остальное переставало существовать.

Потом детский сад закончился. Начиналась долгожданная взрослая жизнь. Так, во всяком случае, думала Тина. Они не предполагали, что окажутся в одном классе. Тину триумфально внес на своем плече выпускник Миша. Никто не знал, что кому суждено в жизни. Жили и наслаждались текущим моментом. Тина чувствовала себя прекрасной принцессой, ведь ей одной из всех трех первых классов повезло: именно она звонила в колокольчик, возвещая начало учебного годы. Сидя у Миши на плече, заметила она Сеню с огромным букетом гладиолусов.

– Привет, ыцай! – крикнула Тина с высоты.

Семен услышал ее и изо всех сил принялся размахивать букетом, чуть не упал из-за него.

Детсадовских подружек посадили рядом. Об этом попросили учительницу их мамы. Сенечка уселся в другом конце класса. Они почти не общались. Иногда «ыцай» благородно давал списать домашнее задание по математике или, если Лизка болела, провожал Тину до дому, им все равно было по пути. Так шло класса до восьмого. Первого сентября все встретились и не узнали друг друга. Все выросли, изменились. В каждом человеке, которого, казалось, знаешь досконально, появилась загадка. Только чьи-то загадки оставляли равнодушными, а чьи-то влекли к себе с неодолимой силой. Сенечка и Тина словно заново знакомились:

– Ты такой высокий! – удивлялась девочка.

– У тебя волосы выгорели, – зачем-то говорил мальчик, – Никогда не выгорали, а сейчас выгорели.

– Всегда выгорали. После моря – всегда.

– Как же я раньше не видел?

Пустой разговор, если послушать со стороны. А у них дух захватывало. Каждое слово, да что там слово, каждая пауза и легкий поворот головы значили так много, что жизни не хватило бы пересказать. Сеня сел за парту в том же ряду. Их разделял только проход. И они могли смотреть друг на друга сколько угодно. Она чувствовала его взгляд, чуть поворачивала голову, улыбалась ему, он еле заметно кивал в ответ. И это значило: «Какое счастье, что ты есть на белом свете! Ты точно есть?» «Да! Я тут! Все в порядке!»

Собственно, счастье их было настолько полным, что ничего больше и не требовалось. Они даже могли не разговаривать, хватало этих взглядов и кивков головы. И еще улыбок и утренних слов «Привет», и прощальных «Пока». И целый год никто даже не догадывался, что они есть друг у друга. Подумать только: они даже не созванивались и не общались на переменках! Это на тот момент было совсем ни к чему. Ей достаточно было знать, что она зайдет в класс и увидит Сенечку. Даже не его всего, а только глаза. И в глазах этих будет улыбка, интерес и – счастье!